Ромина ладонь накрыла мою грудь, пальцы заскользили по соскам, и я вновь расслабилась, отвлекаясь и прикрывая глаза. И когда я ощутила следующее прикосновение Ардэна, оно было прохладным и вязким. Палец Димы коснулся тугого колечка ануса, и я вздрогнула, пытаясь отстраниться. Рома вновь поймал мои губы, увлекая в головокружительный водоворот очередного поцелуя. Дима целовал мою спину и плечи, продолжая ласково готовить меня к тому, чего я еще не знала.

Головка его члена скользнула по смазке и осторожно вошла в меня. Я опять сжалась, и Ромина ладонь переместилась к моему клитору, не давая мне испугаться окончательно. Дискомфорт быстро проходил, и возбуждение вернулось, окончательно срывая последние запреты. И когда член Ардэна погрузился в меня, я уже стонала от удовольствия, которое дарили пальцы Ромы.

– Ты такая сладкая, маленькая, – услышала я, и мой рот попал в плен Роминых губ.

Движения Димы, вначале осторожные, постепенно стали смелей и резче. Пальцы сжались на бедрах, и темп ускорился. Как ускорились и Ромины пальцы, то врывавшиеся в сочащееся влагой лоно, то вновь лаская клитор. Я начала отвечать Ардэну, двигаясь ему навстречу. Это было необычно, но неожиданно приятно. Еще несколько мощных толчков, и…

– Ох, че-орт! – заорала я, содрогаясь в третьем оргазме.

Дима зарычал, он впился мне в бедра так, что стало больно, но эта боль неожиданно усилила наслаждение. Я хрипела, сипела, что-то выкрикивала, пока волна не схлынула, и тогда я повалилась лицом вниз, тяжело и хрипло дыша. Дима опустился рядом, целуя мою спину. Рома гладил по волосам, продолжая что-то шептать.

– Только не уходите, – попросила я, переворачиваясь на спину.

– Ни за что, – улыбнулся Дима.

– Даже если будешь выгонять, – пообещал Рома.

– Я вас люблю, – сказала я, краснея, и малодушно сбежала в сон.

Пробуждение было легким и приятным и даже обошлось без Симы. Никто не бил меня электрическими разрядами, не поливал водой и не орал истошно в ухо: «Инуси-ик!» Я даже выспалась. Блаженно потянувшись, я открыла глаза, и мой взгляд сразу уперся в светловолосый затылок. Я резко повернула голову, но Ромы в каюте не было. Однако третья подушка, хранившая на себе след головы, свидетельствовала о том, что ночь я провела в компании обоих моих мужчин.

Мама дорогая… Залившись краской, я зажмурилась, и губы растянулись в довольной улыбке. Да-а-а… Попробовала нахмуриться и поругать себя, обличая в развратности, но не вышло. Лежала и лыбилась, довольная как удав, зараза такая. Мне бы сейчас хоть один лимончик, чтобы рожа такой счастливой не была хотя бы ради приличия.

Сорвавшись с кровати, я помчалась на цыпочках в душ. И лишь когда за мной закрылась дверь, я издала восторженный писк:

– И-и-и-и!

Справившись с неконтролируемой радостью, я натянула на лицо деловитое выражение и строго так:

– Серафима, дай водички, пожалуйста. Омовение желаю совершить.

– На, – лениво отозвалась Сима.

– А-а-а-а!!! Сима, гадина такая, тепло-ой!!!

– Так хоть остыла, – гаденько захихикала паразитка, и ледяная вода потеплела.

– С-с-сади-дистка, – отстучала я ей зубами, но действительно поуспокоилась.

Теперь могла более спокойно осмыслить произошедшее и даже немного поволновалась, все ли понравилось мальчикам. И почему рядом только Дима? Где Рома? А вдруг он проснулся и решил, что такие выверты не для него? Или, может, мальчики опять поцапались? Не выдержав, я снова позвала Систему:

– Сим, а где Рома?

– Где-где? Родине служит, – хмыкнула Сима. – Чай, не баре бесконечно по постелям валяться. Тайлар командир Ардэн ночью долги отчизне отдавал, тайлар первый помощник Грейн сейчас свои обязанности исполняет. Одна ты тут жиреешь на казенных харчах да удовольствия получаешь.

– Вот же язва электронная, – фыркнула я, подходя к дверям душевой.

– Вообще-то, для необразованных деревенщин, я не электронная, – высокомерно произнесла Серафима. – Но ты можешь называть меня как хочешь. Тебе, Инусик, все можно.

Сима хихикнула, и я вернулась в каюту. Одевшись, я обошла кровать и остановилась, рассматривая свое рептилоидное счастье. Ардэн во сне выглядел моложе лет на десять, растеряв всю дневную суровость. Я присела на корточки, положила руки на край кровати и опустила сверху голову, любуясь правильными чертами умиротворенного мужчины.