– Ардэн, – сказал Дима.

– Грейн, – вставил Рома.

– Через дефис, – добавила я и снова спряталась в стакане.

– Через что? – не поняла Арнес.

– Забейте, – отмахнулась я.

– Кого? – тут же заинтересовалась женщина.

Все-таки кровожадные эти аттарийцы. Немного напряженная атмосфера к концу вечера стала полностью непринужденной. Мы с Арнес перешли на «ты». Вообще, я мало говорила, больше слушая воспоминания аттарийцев. И в какой-то момент я стала понимать, что для меня устроили нечто вроде смотрин, показывая товар лицом. Арнес увлеченно расписывала достоинства то одного, то второго. Ну и ладно, рассказывала она весело, и мои мужики несколько раз краснели, когда Арнес совсем уж расходилась, рассказывая разные казусы вместо геройских историй.

Но временами краснела я, когда по моей спине скользила ладонь Ромы, а Димина поглаживала коленку под столом, время от времени продвигаясь к самому сокровенному.

– Ох, времени-то уже сколько, – вдруг засобиралась Арнес, глядя на мое пунцовое лицо с большими глазами. Рожи моих похотливых самцов оставались невозмутимыми. Актеришки хреновы…

– Да, поздновато уже, – согласно кивнул Дима.

– День был тяжелым. – Рома прикрыл зевок тыльной стороной ладони.

Дари хмыкнула, попрощалась со всеми и вышла, и я вдруг струсила. Мальчики одновременно развернулись ко мне, и я вскочила из-за стола, уронив стул.

– Действительно поздно, я тоже спать. Устала – жуть, – малодушно пискнула я и рванула к дверям.

– Инна! – позвал меня Рома.

– Мы проводим, – сказал Дима, отлавливая меня у дверей.

Мама дорогая, роди меня обратно. Как в теории, так все это хорошо воспринималось, а сейчас я даже не знаю, что делать. А эти-то два собственника… Ты смотри, как быстро адаптировались, даже я пасую, а они уже открыты экспериментам. Сделав морду кирпичом, я вышла из командирской каюты. Рома и Дима следом. Никто меня больше не трогал, никто ни на что не намекал, но их взгляды я чувствовала спиной, и это не давало расслабиться.

Уже возле своей каюты я развернулась к ним, собираясь попрощаться.

– Спокойной ночи. – Мой голос прозвучал хрипло.

– И тебе спокойной ночи, – ответил Рома, Дима просто кивнул.

Они еще немного постояли и развернулись, чтобы уйти. Я смотрела им в спины, кусала губы и… решилась.

– Останьтесь! – вышло громко и даже немного истерично.

Аттарийцы остановились и снова обернулись ко мне. В их глазах застыл вопрос, и я кивнула. После развернулась и первая исчезла в каюте. Сердце стучало так громко, что его удары отдавались в ушах.

– Кино включить? – услышала я приглушенный голос Симы.

– Брысь, зараза, – зашипела я.

– Да пожалуйста, я как лучше хотела, – оскорбилась она. – Могу музычку. У меня тоже есть.

В этот момент двери тихо зашипели, и я выпала в осадок, уже офигевая от своей смелости. Что я с двоими делать-то буду? Ох, залюбят Инусю, ох залюбят… Выжить бы только. И я положилась на старый добрый русский авось, он вывезет.

– Если ты не уверена, – начал Рома, и я закрыла ему рот рукой, не давая себе возможности передумать окончательно.

Рома накрыл мою руку своей, и я почувствовала, как его губы скользят по моей ладони, спускаются к запястью, и я закрыла глаза, позволяя приятным мурашкам пробежаться по телу. А когда вновь открыла глаза, лицо Димы было настолько близко, что я задохнулась от предчувствия поцелуя. Рома отпустил меня, и Дима подхватил на руки, заставляя скользнуть вверх по его телу. Он делает шаг, склоняется, и я уже лежу на неожиданно увеличившейся постели. Ардэн накрыл меня своим телом, продолжая жадно целовать и вырывая из груди стон за стоном, не давая опомниться и подумать о чем-либо.

Рома опустился рядом. Я почувствовала, как его пальцы гладят мою щеку, шею, плечо… Дима отстранился, и ладонь Ромы накрыла холмик моей груди. Я повернулась в его сторону, и он тут же завладел моими губами, продолжая исследовать рукой мое тело.

– Ох, мамочки, – всхлипнула я, когда меня приподняли и стянули платье.

– Маленькая, – шепнул Рома, лаская мою шею губами.