– Теперь можем, – ответил Дима с мягкой улыбкой. – Есть такой Закон о неприкосновенности. Мы не можем причинять вред живым существам, пока вред не причинен одному из нас. Тогда запрет снимается.

Рома опустился рядом и взял меня за руку, я невольно вздрогнула и отпрянула. Грейн судорожно вздохнул и отвел взгляд. Я тут же сама взяла его за руку.

– Он сделал тебе больно. – Рома сжал мои пальцы. – Прости, что ты увидела это. Мы стараемся не работать на глазах тех, кто не прошел психологическую подготовку.

– Мы воины, радость, – все так же мягко продолжал Дима. – Защищать – наша основная задача, но иногда приходится и убивать. Тебе причинили боль, это задело нас с Ромом слишком сильно.

– Ты боишься нас? – с тревогой спросил Грейн.

Я помотала головой и села. Мой взгляд метался с одного аттарийца на другого. Боюсь? Нет! Как можно бояться тех, кто смотрит на тебя так, будто ты в их жизни самое ценное? Мальчики мои… Сердце затопила такая щемящая нежность, что я не удержалась и всхлипнула.

– Больно? – тут же подался ко мне Рома.

– Инночка, где-то еще болит? – спросил Дима.

– Дураки, – вновь всхлипнула я, улыбаясь. – Гады мои ненаглядные.

Я обняла их обоих, прижала к себе сильно-сильно, и они затихли, словно боялись сделать лишнее движение и спугнуть меня. Не знаю, о чем думали они, я лично не думала ни о чем. Какие мысли, когда они наконец рядом. Так не похожие друг на друга и в то же время одинаковые. Я чуть отстранилась и снова посмотрела на двух аттарийцев. Выражение лиц было не понять, но я и не хотела понимать. Захлебнувшись в синеве Роминых глаз, я потянулась к нему, поймала губы и впилась в них жадным поцелуем, показывая ему, как я скучала, как мне не хватало его нежности и заботы. Рома прерывисто вздохнул, его рука легла мне на спину, прижимая к сильному телу.

Вырвавшись из сладкого плена медового поцелуя, я повернула голову и увидела, как помрачнел Дима. Глупый… Улыбнувшись, я потянула его на себя, и Ардэн на мгновение застыл, изумленно глядя на меня.

– Поцелуй меня, – прошептала я.

И мой рот попал в плен жестких губ, умевших быть такими неповторимо чувственными, что голова шла кругом от одного воспоминания о них. Наши языки сплелись, позволяя разгореться уже знакомому пожару в крови. И все-таки я оторвалась от него. Отодвинулась от обоих и вопросительно взглянула на них. Мужчины молчали.

– Я никогда не смогу выбрать, – тихо сказала я.

– И не надо, – отозвался Рома и взглянул на Ардэна.

Тот опустил взгляд, о чем-то думая. А когда поднял голову, их взгляды с Ромой встретились, и Дима кивнул. Он повернулся ко мне и ласково улыбнулся.

– Я готов попробовать, – сказал Ардэн. – Не знаю, что из этого получится, но Ром единственный, кого я, наверное, смогу видеть рядом со своей женщиной.

– Мы дружим с пятнадцати лет, – заговорил Рома. – Мы уже давно стали как братья, деля на двоих радость, горе, боль. Мы прошли через плен, войну, мир и славу. Похоже, Вселенная решила и женщину нам дать одну на двоих. Мне пока сложно понять, к чему все это приведет, но попытаться стоит.

Я улыбнулась, глядя в их серьезные лица, поднялась на ноги и протянула им обоим руки. Мои мужчины приняли их и встали, продолжая сжимать в своих больших ладонях мои пальцы. Меня накрыло такой волной нежности, что стоило труда удержаться на ногах. С ума сойти! Неужели дележка закончена и я могу выбраться из подполья?.. Черт, о чем я?! Они ради меня поступились своими принципами, неужели действительно любят? А кукла?

А еще через мгновение все мысли вылетели из головы, потому что мужчины сделали ко мне слаженный шаг и я оказалась зажата между их телами.

– Уйдем отсюда, – сглотнув, попросила я, пока еще ощущая неловкость от происходящего.

Они кивнули, и мы направились на выход. Но уже у дверей Рома подхватил меня на руки и попросил:

– Закрой глазки.

Я послушно зажмурилась, и мы двинулись дальше. Дима шел впереди, проверяя, нет ли опасности, а Рома нес меня, то и дело целуя и шепча, как сильно я нужна ему и как он волновался, как они оба волновались. Уже в катере, том самом, который похож на дротик, меня усадили на сиденье, и мальчики расположились напротив. Голова немного прояснилась, и я приступила к вопросам.