– Генриетта! – раздался голос. – Где ты? Генриетта?

– Генриетта? – переспросил капитан Холл.

– Этта, – поправила она, ища источник крика. – Этта Спенсер.

Девушка появилась в облаке шелестящей зеленой ткани и темных волос. И без того бледное лицо стало мелово-белым, потом зеленым, когда она собралась с духом и огляделась. Она медленно шагала по запекшейся крови, еще не смытой мальчиками с ведрами.

Она! Значит, она ей тоже не приглючилась.

– Мадам, – произнес юноша в очках. – Ваш желудок окончательно успокоился?

Этта почувствовала запах рвоты, стерла рукой бисеринки пота, покрывающие ее лоб и верхнюю губу. Налитые кровью глаза девушки остановились на Этте.

– А ты заставила меня поволноваться! – выдохнула она.

Этта вскинула руки, чтобы удержать их обеих – и не дать ей подойти слишком близко. Девушка оказалась ниже ее, но выглядела выше из-за вьющихся волос, собранных на макушке, теперь свисавших набок. Ее широкая юбка окутала мокрую юбку Этты, а зеленый оттенок только усугубил больной цвет лица.

Не думаю. Этта изо всех сил вырывалась из рук девушки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Над карими глазами нависали густые темные брови, губы вытянулись в тонкую линию – улыбку, настолько же издевательскую, насколько и беспощадную.

Предупреждение яснее некуда: больше ни слова.

Этта изо всех сил старалась держать себя в руках. Открыла рот, наполненный острыми дикими словами, уже готовыми сорваться с кончика языка, и снова его закрыла.

Возможно, вам следует остановиться на мгновение, чтобы продумать ход своих действий.

Эта девушка знала, что произошло. Где они были. Ответы на вопросы начинались и заканчивались на ней, и единственный способ получить их – закрыть рот и слушать.

Ты знаешь, что произошло. Она тебя толкнула. Этта шумно выдохнула через нос, оглядываясь на море. Она боялась, что может не справиться с дурнотой, которую чувствовала.

– Ну зачем же, – мягким воздушным голосом проговорила девушка, – так паниковать? Я же сказала: все будет прекрасно! Разумеется, эти джентльмены не причинят нам, как пассажирам, никакого вреда.

– Бой может смутить даже самые крепкие нервы, – заметил капитан Холл. – Мисс?..

– Ох, София Айрон… э-э-э… Спенсер. – Она сделала маленький реверанс. Этта смотрела без капли сочувствия, как девушка выпрямилась и пошатнулась, зажмурившись и прижав к животу кулак. – А… это… моя сестра.

Ее укачало, поняла Этта.

– В самом деле? – Губы Николаса скривились. – Заметное сходство.

Этта была рада, что оглянулась, но не потому, что его шутка заслужила одобрение, а потому, что увидела реакцию Софии, когда та впервые его увидела. Тонкую приятную маску девушки прорвало отвращение. Всего на секунду, но впечатление отпечаталось в памяти.

Капитан Холл, скривившись, бросил взгляд на Николаса, прежде чем обратиться к юноше в очках:

– Не будете ли вы столь любезны, чтобы назвать нам свое имя, а также имя этого корабля?

– Ох! Разумеется. Корабль зовется «Ретивый», – сообщил он. – Я – Абрахам Гуд, помощник врача, а теперь, сэр, ваш покорный слуга.

– Не хотите сидеть в трюме, а? – хмыкнул капитан Холл. – Будете без сетований служить призовому экипажу?

– Почту за честь, – бодро заявил Гуд, расправив плечи, от чего, как заметила Этта, Николас закатил глаза.

– Где капитан Миллбрук? – спросила «сестра» Этты, оглядевшись по сторонам. – Теперь вы владеете кораблем?

Выговор у нее был не британский. С ее старательной интонацией, так отличающейся от того, каким тоном она говорила в Метрополитене, она скорее походила на восходящую звезду старого кино.

– Мне жаль, но он мертв, мэм. – Маленький человечек в очках шагнул вперед от леера, о который облокачивался спиной. Ему пришлось повысить свой хрустальный голос, чтобы перекрыть шум матросов на палубе.

Николас и капитан Холл переглянулись.

– Полагаю, это облегчает вашу работу, – заметил старший капер.

Николас пожал плечами, снова глядя на Этту: