людей бросились к Марине, но та уже успела взобраться по лестнице на второй ярус. Обернувшись, она увидела, как парни скрутили Любу и вытащили из пищеблока Валентину.

– Вот она! Держите ее! – приказал откуда-то издалека знакомый шепелявый голос. Алексеева не успела среагировать. Организм, отравленный транквилизаторами, все еще работал, как в замедленной съемке.

Марину вытащили на бортик, где стоял Женя, скрутили за спиной руки. Группа ребят держала на прицеле согнанных в кучу членов Совета бункера. Ваня, Костя, Василий, Юра, Антон, Ирина, Ксюша и Андрей непонимающе озирались вокруг, не до конца сообразив, что произошло. По лестнице дежурные по плантации вытаскивали упирающуюся Любу и растерянно хлопающую глазами Валю.

– Заприте их в кабинете Андрея, поставьте охрану. Никого не выпускать! Алексееву ко мне! – потребовал Хохол, решительными шагами направившись к лестнице на верхний ярус.

Диверсия Иваненко происходила незаметно, очень тихо. Вечерами он подсаживался к беседующей группке молодежи, внимательно слушал разговоры бункера и вдруг предлагал новую тему для обсуждения. Он рассказывал, как живется в метро. Выросшие в бункере подростки тринадцати – семнадцати лет с упоением слушали о другой жизни. Жене несказанно повезло. Основу жителей бункера составляла как раз молодежь, вступившая в переходный возраст. Несмотря на привитую культуру, честность и достоинство, они хотели чего-то иного, чем закрытое убежище, одни и те же лица каждый день, бесконечная учеба, труд и саморазвитие. Семена упали на благодатную почву.

– На некоторых станциях делают самогонку, – вдохновенно рассказывал Хохол. – С этого напитка становится очень весело. Тут у вас серые будни, а в метро каждый день – приключение. Из грибов делают дурь, покуришь, вдохнешь дым – и сразу как мультики смотришь. Картинки разноцветные перед глазами появляются. У нас в кости режутся на патроны и в карты. Вы только представьте, за работу все получают деньги. Поработали вы, скажем, на плантации, рыхлили землю сутки – вам десять патронов. И на них можно купить все что угодно! Одежду получить не ту, которую дает вам Марина, а самому выбрать, можно купить хоть книжку, хоть эротическую картинку! Или к девочкам пойти!

Выращенные в скромности молодые люди убежища заинтересовались перспективой доступности барышень легкого поведения, которые будут обращать внимание не на достижения. Марина прививала детям чувство ответственности, стараясь убедить их, что ничто не достается просто так. Чтобы завоевать интерес девушки, парень должен был прилежно учиться, честно отрабатывать смены дежурства и плантации. Самым престижным считалось выйти на поверхность в команде разведчиков, однако не всем доставалась такая честь. Женя, отлично просчитавший все ходы, надавил на самое больное место, сумев заинтересовать, увлечь за собой подрастающее поколение.

– А еще у нас в метро есть тотализатор. Крысы бегают, чья быстрее прибежит, тот и победил. А какие у нас красивые станции! Тут потолки низкие, а там смотришь – и края не видно. Картинки на стенах красивые. Каждая семья в своей палатке на станциях живет, не в общем зале. И в разведчики всех желающих берут! – умело сочетая правду с ложью, продолжал Иваненко. – Можно на любой станции поселиться. В Ганзе, на Кольце, между станциями дрезины ездят по рельсам. На станциях всегда много народу, слухи ходят, сплетни. Интересно послушать. На Проспекте Мира, на оранжевой ветке базар, там все что угодно купить можно.

Рассказ жителя метро был подобен довоенным сказкам о далеких берегах какой-нибудь Америки, где все жили хорошо и сладко. Только если до Катастрофы в Америку еще надо было пробиться, то здесь достаточно было всего лишь не давать препятствовать соединению с метро Алексеевой и Паценкову, и тогда рассказы станут явью.

– Вы только другим не рассказывайте! – призывал Хохол. – Я когда в метро соберусь, только вас возьму, а другие пусть тут сидят, под крылышком у мамочки, если боятся настоящих приключений. И ни в коем случае не говорите никому из «старой гвардии», они могут не допустить вашего побега, но я все улажу, вы только держитесь меня.

До старших слухи о тайной диверсии не дошли. Люба и Валя не вылезали с нижнего яруса, а дежурные по плантации старались не открывать рот во время смены. Ирина не слушала сплетен – еще до катастрофы она была не от мира сего. Убитой горем Ксении не было дела до того, что происходит в бункере. Волков, Василий, Юра и Антон активно готовились к новой экспедиции, просчитывая возможную опасность и готовя комплекты химзащиты на случай длительного пребывания на поверхности. Паценков доверял Жене, поэтому не забил тревогу, а Марину, последнего здравомыслящего человека в убежище, грамотно и надолго ликвидировали.

Молодежь, вдохновленная предстоящей диверсией, держала язык за зубами, помня наставления Хохла. И когда, наконец, настал день приведения плана в исполнение, приказ Жени был передан по цепочке. Группами по несколько человек ребята скрутили и согнали в одно место весь старший состав бункера, а следом Марину, Валю и Любу. Теперь подросткам предстояло самостоятельно, без помощи старших налаживать жизнь.

Дверь кабинета захлопнулась, Алексеева услышала, как поворачивается снаружи вентиль. Марина опустилась на свою