шаг, косясь на угрюмых магов. Приказ приказом, но навсеи себе на уме. Эти точно местные: брюнеты с короткими бородками. Мои опасения оказались напрасны: мужчины не пошевелись. Замечательно!

На ауре Филиппа не осталось и следа от печати дьявола. Внутри тоже чисто, без черноты. Зато полно обычных повреждений: ритуал открыл старые раны, добавил новые. Сердце билось с перебоями. Еще бы, нож вошел по рукоять! Регенерация, конечно, помогала, но в тюрьме Филипп рисковал серьезно заболеть, а то и умереть. Там его никто не станет лечить, там сырость, плохая еда, допросы с пристрастием. Надеюсь, помолвка убережет Филиппа от пыток. Нельзя трогать жениха без согласия невесты. Пусть Геральт ничего толком не объяснил, но, судя по реакции Соланжа, я сильно нарушила его планы.

Любимый задерживался. Надо бы подслушать беседу. Геральт мне не чужой, не хочу, чтобы он пострадал из-за вероломной жены и одержимого друга. Но сначала Филипп. Я нужна ему как лекарь.

– Что вы собираетесь делать? – не скрывая враждебности, спросил маг-сопровождающий.

Интересно, кто он: просто боевой маг или Видящий, Слышащий, Знающий? Может, упаси Великая Мать, Чувствующий? Отчего-то я боялась их больше всего. Страшно, когда все, что ты думаешь, и даже о чем не догадываешься, уже известно другому существу.

– Лечить. – Я старательно скрывала волнение.

Да, именно так. Я сейчас не девочка, а целитель. Опустилась на колени и занялась делом. Маги не препятствовали, поэтому работа спорилась. Внешние повреждения – пара пустяков. Быстро заживила и заглянула внутрь. Не так уж плохо. Я полагала, после ритуалов жертву приходится штопать, но нет, пострадало только сердце и некоторые кровеносные сосуды.

– Корпию, – ненадолго вернувшись в реальность, распорядилась я. – И бокал сухого красного вина.

Зачем корпия? Подстраховаться. Вдруг вскроется какая-то рана?

– Мы не слуги, – высокомерно ответил тот же маг, высокий, плечистый. Точно, воин.

Я встала и повторила приказ, сдобрив его фунтом надменности. Тяжело смотреть сверху вниз, когда ты по плечо собеседнику, но ничего, не в росте дело, а в силе духа.

– Я леди, вам даны указания. Исполняйте. Или мне напомнить ваши обязанности? Сомневаюсь, будто кто-то из вас носит герцогскую корону.

Даже не знаю, откуда взялась такая смелость. Внутри все сжималось от страха, но я говорила четко и ясно. Заодно проверю рассказы о местных леди. Если все правда, перечить не станут.

Не стали. Поклонились и подчинились.

Через минуту мне принесли ворох корпии и початую бутылку. Я смочила тряпочку в вине и приложила к губам Филиппа. Меня тревожило его странное забытье. Он передвигался, как кукла, дышал, но не говорил, не реагировал на свет, и я не понимала, как это исправить. Тут замешана магия, но ее на уровне ауры не видно.

– Это вы наложили? – указала на застывшие глаза Филиппа.

Ой, а у него радужка изменилась: один глаз потемнел. Второй остался карим. Талия говорила, у некромантов и одержимых желтая радужка, Филипп и вовсе называл разноглазость особой печатью. Надеюсь, зелень, превратившаяся в болотную ряску, – знак окончательного излечения.

– Нет, – неохотно ответил маг, демонстративно посматривая на карманные часы. Мол, у него дел много, а я задерживаю. – Это последствия обряда очищения. Если бы господин маркиз очнулся сразу, выл бы от боли, а то и рассудка лишился бы. Пройдет к утру.

Надеюсь, меня не обманывают. Может, Филипп и не идеал мужчины, но зла ему я не желала. Вгляделась в изможденное лицо. Красивый, даже теперь красивый. Наверное, все девушки падки на брюнетов, а Филиппу было чем пленить. Навсеи – они одновременно притягательные и отталкивающие. Но с Геральтом Филиппу не тягаться. Пусть любимый старше, пусть кое в чем уступает другу, но мое сердце бьется чаще от одного его взгляда.

Я покачала головой. Все искала разгадку собственному поведению, а вот и она. Филипп сам говорил, а ты отмахивалась. Зато теперь убедилась, что привлекательность и любовь – разные вещи. Считай, получила жизненный урок.

Мне сразу полегчало. Произошедшее в замке подернулось пеленой, отступило. Скоро совсем забуду.

Корпия не понадобилась, а вот немного вина я в Филиппа влила: полезно в его состоянии. Сама тоже отхлебнула из горлышка. Не каждый день ведь присутствуешь при жутком ритуале, кусаешь королевского некроманта и признаешься, что позволила взять себя мужчине из-за привлекательного тела. Зато Филипп теперь ни чуточки не возбуждал. Смотрела на бугорок на кальсонах, и хоть бы одна фантазия! Зато при мысли о Геральте я расплывалась в глупой улыбке.

Я глотнула еще и хихикнула. Нервное, не иначе. Интересно, чем Соланж Альдейн объяснит искусанные руки? Сейчас он в