– Вы бы ей объяснили, на что смотреть заставляете, а то малышка в обморок упадет, – с укором бросил некромант Геральту и обеими руками обнял меня за талию. – Ваше счастье, девочка чистая, Филиппа я не заберу. Но ошейник надену и солдатам передам, не обессудьте.

– Сама надену, – едва размыкая губы, пролепетала я.

Филипп просил, нужно сделать.

Меня мутило. Комната перед глазами плыла, и, не выдержав, я таки потеряла сознание. Надеюсь, обряд очищения удался.

На лоб лег прохладный компресс. Заботливый некто бережно убрал попавшие в рот волосы. Затем в нос ударил резкий запах, дурнота сразу отступила, сознание вернулось.

Открыв глаза, я тут же предпочла их закрыть.

Соланж! Сидит и внимательно смотрит на меня. Волосы заплетены в косу, из которой торчат… кинжалы. Настоящие, только маленькие, вместо шпилек. На некроманте все та же куртка с обилием карманов, та же рубашка, штаны – словом, костюм охотника за преступниками. Взгляд пристальный, себе на уме, как у кота.

– Очнулись? – Соланж убрал от моего носа бутылочку с прозрачной жидкостью. Именно она так отвратительно пахла. – Целитель, упавший в обморок, – нонсенс. Давненько не приходилось ловить дам без чувств! Я привык к иному времяпрепровождению.

Я огляделась и с облегчением выдохнула. Мы не в доме Соланжа – не хочу в третий раз оказаться в плену Хозяина смерти! – а в поместье Геральта. Комната знакомая – моя первая спальня в Веосе. Только где любимый, почему у постели сидит некромант?

– Геральт Свейн заканчивает обряд.

Соланж завинтил крышку и поставил бутылочку на столик. Затем вытащил из косы кинжалы и убрал в поясную сумку. Проделал все медленно, с любовью. Сразу видно, оружие – его слабость.

– В них уже нет надобности, – пояснил некромант и укорил: – Во что вы позволили втянуть себя, Дария? Но раз жених, так жених. Законы я чту. Отдыхайте и сочиняйте объяснение для их величеств. Филиппа Соурена я забираю.

– Значит, он жив? – радостно уцепилась я за его слова.

– Обряд прошел успешно, – подтвердил некромант. – Печать разрушена, в маркизе не осталось ничего от демона.

– Я хочу на него взглянуть!

Оправив юбки, я попыталась встать, но Соланж удержал:

– Не стоит. Он слишком слаб.

Тогда тем более должна. Я лекарь, обязана помогать страждущим, нужно искупить постыдный обморок. В свое оправдание могу лишь сказать, что давненько мне не доводилось видеть подобных ужасов. Да, я насмотрелась на раненых, но это другое, там человека не сжигали заживо, а вены не вспучивались от давления крови. Наверное, сказывались возраст и нехватка опыта. Не доучилась ведь, несовершеннолетняя, поэтому недостает выдержки. Вот и на навсеев на крюках смотреть не могла, отворачивалась.

Краска прилила к щекам. Несовершеннолетняя, а уже…

Я начала усиленно думать вон о том ящике комода. Соланж читает мысли, как я могла забыть! Надеюсь, не успел подслушать. По его лицу не скажешь.

Некромант положил на столик визитку, ту самую, которую недавно вручил мне в портальной комнате.

– Вы обронили, леди.

Голос прежний, но теперь я точно знала – Соланж все слышал. Что-то такое просочилось на дно зрачков.

– Ничего, руны скоро сойдут. Воспитание – вещь хорошая, но оно не должно мешать жить. По нашим законам вы давно стали взрослой. До встречи!

Некромант наклонился и запечатлел на моей руке придворный поцелуй. Я же так и сидела, растрепанная, красная, смущенная. Уже на пороге, повернув ручку двери, Соланж спохватился и обернулся.

– Ах да, забыл сказать, что ожидает интересующих вас особ. Филиппа Соурена бросят в Особую тюрьму при Замке магов, Геральта Свейна допросит сам король. В моем присутствии. Вы не имеете права присутствовать, только если позовут. – Некромант говорил ровно, быстро, почти без пауз, как заговор читал. Он смотрел на меня, но, казалось, не видел. Не стоит мошка внимания. – Навестить жениха вы сможете, получив высочайшее дозволение. Полагаю, королева не откажет. Ошейник надену сам: мне побеги не нужны. Пожалуй, все. – Сквозь холод прорвалась усмешка, не предвещавшая ничего хорошего. Меня внесли в списки неблагонадежных и вряд ли оттуда вычеркнут. – До встречи!