У меня сердце успевало выпрыгнуть из груди и за трехсотметровый спуск в аквапарке, а тут?..

– Круто! – оттеснила меня Айка, сияющая, как неоновая реклама. – Ширбанем?

Тейт ничего не ответил – он разбежался, сиганул в желоб и поехал, стремительно набирая скорость. Следом за ним прыгнула Айка.

– Не проверил… – простонал Маронг, трогая скользкую стенку и опасливо заглядывая вниз. Девчонка визжала, и звук эхом отдавался в горах; рыжий фонил восторгом, но это слышала только я, ну, может, еще Лиора. – Ну чего стоило подождать, пока я…

И тут Итасэ Ран сделал то, чего я от него не ожидала. Он пинком спихнул Маронга в злополучный желоб.

– Йа-а-а… – донеслось жалобное и вскоре затихло: видимо, кое-кто героически стиснул зубы, чтобы не визжать на поворотах.

Лиора обернулась. Взгляд у нее был воистину испепеляющий, куда там моей кузине-тихоне.

– Переживаешь – догоняй, – с изысканной жестокостью посоветовал Итасэ. Глаза у него блестели, как от алкоголя.

Блондинка подтянула ремень, закрепляя сумку на талии, сняла и убрала шарф и, изящно присев на край горки, произнесла спокойно:

– Игамина забыл свои вещи. Возьмите кто-нибудь, – и, откинувшись, съехала по скользкому желобу.

Кагечи Ро прикрутил лишнюю сумку к боку своего ездового айра и шлепком отправил его вниз по склону, а затем сам съехал с горки, не дожидаясь мотивирующего тычка от Итасэ.

Так, осталось двое… Точнее, четверо, но мастер с подмастерьем не считаются.

В горле у меня пересохло, и коленки позорно ослабели.

– Не трусь, Трикси, – подмигнул мне Лао и рыбкой нырнул в желоб.

Я сглотнула и отступила за спину мастера Ригуми.

– Трикси-кан? – вкрадчиво позвал Итасэ. Серый полупрозрачный шарф, который прежде топорщился над ним, как змеиный капюшон, начал обвиваться тесными кольцами вокруг плеч. Логично – так меньше вероятность, что в процессе ткань за что-нибудь зацепится. – Твоя очередь.

– Спасибо, лучше тут постою, – вежливо ответила я, не торопясь выглядывать лишний раз из-за плеча мастера. – Э-э-э… не очень люблю аквапарки.

Несколько секунд Ригуми Шаа выдерживал театральную паузу, но затем смилостивился:

– Позаботься о том, чтобы все благополучно спустились, Ран-кан.

У меня отлегло от сердца.

Итасэ наградил меня странным сочувственным взглядом и забрался в желоб, прижимая к животу сумку. Он не сорвался вниз со свистом, как другие, а плавно тронулся, точно мультяшная ракета, постепенно ускоряясь. Длинные пряди вокруг лица у него красиво развевались, край шарфа трепетал, профиль был исполнен достоинства, а в голове звучало все то же придушенное «Йа-а-а…» – и никаких связных мыслей.

Что ж, надеюсь, что за безопасностью горки он все-таки проследит.

Наверное, Итасэ не до конца отключился, потому что желоб за его спиной начал аккуратно сворачиваться. Шекки, флегматичная химера Тейта, дернул головой, встряхнулся, взмыл в воздух и, постепенно становясь прозрачным, полетел за хозяином, к лагуне.

– Пора и нам, Трикси-кан, – заметил Ригуми Шаа и обнял меня одной рукой, притискивая к плечу. Слабо запахло пьяными синими цветами инлао, наверно, это был любимый аромат мастера.

Хватка, кстати, оказалась железная.

Под ногами у нас распустились полупрозрачные лепестки – и вокруг сомкнулся пузырь вроде мыльного. Тонкая радужная пленка выглядела трагически ненадежной.

Секунда – и пузырь сорвался с места… с такой скоростью и по такой траектории, что шраховы горки Маронга в сравнении с этим выглядели детским развлечением!

Я взвизгнула и повисла на мастере, цепляясь руками и ногами.

Ригуми Шаа, взрослый человек, серьезный маг, хладнокровная сволочь и так далее, только расхохотался, и летучий пузырь, заложив плавную петлю, рухнул в бездну.

Рывок – и мы зависли над острыми скалами, в сантиметрах от поверхности.

Еще рывок – и чудом вписались в расщелину.