рассеянная. Едва не врезалась.

Он улыбнулся, потянул меня в какой-то боковой ход, потом и вовсе открыл неприметную дверку в нише, и мы оказались в узком служебном коридоре. Тут же моих губ коснулось горячее дыхание, Ник приобнял меня за талию, даря долгий поцелуй. И я расслабилась. От него пахло вином, табаком и какими-то благовониями. Будоражаще и сладко.

– Готова? – он наконец оторвался от меня.

– К чему? – мурлыкнула, убирая руки с его плеч.

– Я же писал тебе, – Ник чуть отстранился, задержался взглядом на браслете, чуть нахмурился.

– Ммм, божественные руки, – припомнила я, тихим незлым словом поминая Мадлен, так и не передавшую мне письмо. Воспоминание о тете всколыхнуло сомнения.

– Именно, – он потянул меня за руку.

– А это не долго?

– Тут уж даже не знаю, может, уходить не захочешь, – он проговорил с какой-то странной интонацией.

– Ага, – ответила рассеянно, – а меня дома ждут.

И все-таки пошла, когда Ник настойчиво потянул за руку.

– Пройдем через общую. Там, правда, сейчас шумно.

Он достал из какой-то ниши маски, мне досталась полумаска с накидкой на волосы.

– А что празднуют?

– Мальчишник.

Мимо нас, хохоча и держась за руки, пролетела стайка полуголых девиц. Ник уверенно вел в дальний угол, где находился вход в элитную зону. Отдельные будуары, оформленные по высшему разряду. Тут я еще не была.

Не знай я, что там снаружи, решила бы, что меня занесло в ханства. Легчайшие занавеси, драгоценные ковры, инкрустированные костью и перламутром столики с чеканными чашами, полными фруктов, узконосый кувшин вина и несколько дымящих курительниц – все это рождало атмосферу особой чувственности и неги. Именно этими благовониями пахло от Никласа.

Хлопок в ладоши – и нам навстречу выскользнули две девушки. Из одежды на них были только полупрозрачные шельвары и широкие браслеты на предплечьях. А дальше меня закружил водоворот ловких рук.

– Наслаждайся, – только и шепнул этот конспиратор и куда-то на время скрылся.

Меня же оперативно макнули в исходящую горячим травяным паром бадью, обтерли и уложили на низкий топчан. Девушки, те же или уже другие, взялись за мое уставшее тело.

Через несколько минут я шипела и вскрикивала от боли, но ее сменяло все усиливающееся блаженство. Покрытая маслом кожа обрела небывалую чувствительность, я отзывалась, словно музыкальный инструмент под чуткими пальцами. Поначалу стоны еще удавалось сдерживать, но ловкие пальчики и мягкие губы массажисток были везде.

В какой-то момент, приоткрыв глаза, я разглядела Ника, уже в домашней рубашке и штанах развалившегося в низом кресле и активно опустошающего кувшин вина. Под особенно громкие стоны он нетерпеливо подавался вперед и прикладывался к кубку. Но пока терпел, так что я начала свою игру, озвучивая реакции тела на ласки особенно бурно. Не так уж сильно и переигрывала. Да этой семейке можно простить что угодно только за то, что у них есть такие специалистки. В какой-то момент заметила, что Никлас в кресле уже не один, темноволосая девушка сидела между его ног и совершенно недвусмысленно дарила своему господину ласки губами.

Надолго выдержки мужчины не хватило. Хлопок ладоней – массаж прекратился. Девушки помогли мне подняться, обтерли мягкой тканью, впитавшей излишки масла, и исчезли, прикрыв за собою дверь. А ко мне, чуть пошатнувшись, приблизился Ник, или вернее считать его сегодня хозяином гарема?

– Покрутись.

Он отошел, любуясь, как я, покачивая призывно бедрами, повернулась. Облизнулась, плотоядно прикусив губу. Нервы щекотал его горящий жадный взгляд. Он скинул рубашку. А я уже просто изнывала от желания и скользнула рукой по животу, стремясь приласкать себя там, где все уже горело. И только непонятная мысль, не позволявшая полностью расслабиться, не давала покоя.

– Убери руку! – я захныкала, но послушалась.

Господин тем временем обошел меня, обнял со спины, подталкивая к просторному ложу. И я опустилась на него на колени, раскрываясь и прогибаясь, как кошка. Но он не спешил.