кожа твари от середины вытянутой шеи переходила в белую – будто бы человеческую, но лишенную крови и подернутую мертвецкой просинью. И лицо менялось! Юноша застонал, словно от боли.

– Я искал не тебя… – Голос твари скрипнул, словно плохо смазанная дверная петля, и чудовище с ликом отца Теодора сделало шаг вперед – неспешно, с полным осознанием собственного превосходства. – Но и ты сгодиш-шься…

– В сторону, le fou[77]! В сторону!

Француз выскочил откуда-то из-за спины, бесцеремонно оттолкнув Кристиана. Скимитар мелькнул, словно молния, но удар лишь заставил монстра отступить на шаг. Злое шипение возвестило, что клинок угодил в цель, но наемник и не думал останавливаться: рубанул наискось сверху вниз и снова попал! Третий удар пришелся с разворота в подмышку. Будь на месте его противника человек, бедняга уже остывал бы в луже собственной крови, но черное чудовище человеком не было – и капитан, едва завершив серию, отлетел прочь, сбитый с ног.

Кристиан, отскочивший к стене, только головой потряс: тварь вовсе не торопилась умирать, да и ран на ее теле было не разглядеть. Отшвырнув француза, Ворг лишь остановился на миг, будто решая, кого прикончить первым. Тут раздался щелчок, короткий свист, и вылетевший из проулка арбалетный бельт вонзился в черную шею. «Щелк!» – и второй пронзил живот, прикрытый пластинами брони.

– Не уйдешь, le diable[78]! – рявкнул Девенпорт, вскакивая на ноги.

Впрочем, его страшный противник и не собирался покидать поле боя. Будто порыв ветра, он метнулся в подворотню, откуда летели тяжелые бельты, и скрип взводимой тетивы сменился клокочущим стоном.

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: идея с засадой провалилась. Оливье понадеялся, что достаточно лишь вывести тварь под выстрел арбалета – и дело будет сделано, ибо ее не спасет даже дьявольская быстрота.

Но чудовище оказалось не только невероятно быстрым, но и столь же невероятно живучим. Скимитар в руке капитана дрогнул. Теперь оставалось только бежать. Или умереть.

– Еще поборемся, – справа от Девенпорта появился вдруг Микаэль.

– Откуда ты взялся?! – прошептал наемник, не сводя глаз с проулка, в котором скрылась чудовищная тварь.

– Да так… мимо проходил.

В темноте бледным огнем блеснули глаза: похоже, Ворг решил отбросить всякие трюки с масками. Может, потому, что стал принимать противников всерьез – истово понадеялся Оливье.

Негромкое шипение разубедило его в этом – оно чертовски походило на змеиное, но француз готов был поклясться: в нем звучала издевка. Проклятая тварь насмехалась над ними! И что же их ждет теперь – такой же страшный конец, как у Джока и старого священника? Будь ты проклят, демон!

Скрипнув зубами, Девенпорт изготовился к схватке – всего вернее, последней в его жизни. Ворг меж тем тенью выскользнул из проулка и потянулся, словно красуясь перед людьми, сторожащими каждое его движение.

В эту минуту с крыши дома позади твари спрыгнул кто-то еще, повторив недавнее появление самого Ворга. Еще один?! Неизвестный приземлился бесшумно, чудовище просто не могло его увидеть – но, возможно, ощутило незаметное колебание почвы или легчайшее дуновение ветра, потому что стремительно развернулось.

– Ты!!!

Микаэль с Девенпортом переглянулись. Неужели в возгласе твари прозвучало изумление? И кто это такой, черт побери, если может прыгнуть с крыши двухэтажного дома и даже не охнуть?!

Вместо ответа незнакомец атаковал – ударил стремительно, неотразимо… и безрезультатно: взмах клинка лишь заставил чудовище яростно зашипеть. Ворг тут же ответил, но, хотя когти с треском распороли серый плащ, зацепить самого противника им не удалось: тот увернулся ловким экономным движением и замер в необычной для мечника стойке. Микаэль моргнул, не веря своим глазам: вдоль лезвия узкого, слабо изогнутого меча, что сжимал неизвестный, текло призрачно-голубое сияние.

Чудовище рванулось вперед, незнакомец метнулся навстречу – они словно пронеслись сквозь друг друга. И хотя что-либо разглядеть было почти невозможно из-за немыслимой скорости их движений, Микаэлю показалось: в последний миг удивительный мечник сумел качнуться влево, уходя от сокрушительного взмаха когтистой лапы, и тут же синим сполохом сверкнул изогнутый клинок.

Ворг остановился, крутнулся на месте… потом поднял вверх правую руку и несколько бесконечно долгих мгновений смотрел на черный обрубок. Потом уши болезненно резануло его шипение, полное боли и нечеловеческой злобы. Сквозь эти звуки с трудом пробилось несколько внятных слов:

– Не ушел! Остался! Теперь ты мой! Мой! Мой!!!