скатывались вниз по лестнице, бросали оружие и дисциплинированно становились лицом к стене; Казаков подождал, пока над стенами не покажутся грязные физиономии «советских», и приказал поворачивать в сторону дворца. К тому времени, кажется, все башни были захвачены или брошены, кроме Пятой, примыкавшей непосредственно к герцогской резиденции, но оттуда, из этого массивного, трехэтажного дома, из окон. заложенных мешками с песком и прикрытых дубовыми толстенными ставнями, все ещё стреляли из пулемётов и ружей. Плац перед дворцом простреливался насквозь, пули то и дело взбивали в пыли весёлые фонтанчики – и никому не хотелось идти на штурм теперь, когда почти все уже позади.
«Сталин» медленно полз вслед за «Защитником»: было дымно, два или три коттеджа горели, в остальных были выбиты окна, и везде были трупы: рокер, висящий на заборе и утыканный стрелами, как морской еж; несколько ополченцев, у одного вместо головы – кровавая каша, Казакова замутило, но он заставлял себя смотреть, а дергающаяся смотровая щель открывала все новые сценки: горелое пятно, стена, заляпанная кровью и белесыми ошметками, какие-то кроваво-чёрные клочья на земле – здесь удачно кинули гранату или разорвался снаряд… «Защитник» выполз на пыльный плац, обогнул чёрный труп со стрелой в затылке, остановился, неторопливо навел орудие на провалы окон. «Т-доу!» – вдалеке с «Тариэля» разносили караульные вышки вокруг рабских бараков. Пулемётная очередь, бессильно, чиркнула по броне, раздались ещё выстрелы… Странные какие-то выстрелы – не очереди, а тарахтение, почему-то до боли знакомое… белый флаг в окне, тесня и отпихивая кровожадных ополченцев, откуда-то сбоку в окружении Котов вылезает геройский Голубев – принимать капитуляцию, но ведь выстрелы… черт, это же мотоциклы! «Назад!» – заорал Казаков, – «Они удирают, назад!», и тут же откликнулся Стась с реки: «Сань, там с тылов дворца дюжина мотоциклов выскочила! Они между рекой и стеной проскочили, сейчас вдоль поля чешут, я не успею!» Казаков знал, что «Защитник», и, тем более «Сталин» не успеет – пока бронетехника выберется из города, мотоциклистов и след постынет. Но все же, приказал сдавать назад, к воротам…
Немировский увидел в башни, как одиннадцать чёрных и красно-чёрных мотоциклов цепочкой выскочили от реки. В один из них попали из пулемёта с захваченной башни, и он кубарем улетел куда-то вбок, но остальные летели вперед: издали они казались насекомыми, скачущими по полю. И ещё он увидел, как наперерез этим насекомым устремилась от бараков серая, нерасчленяемая масса, затрещали далекие выстрелы, но это, казалось, никак не повлияло на массу; три первых мотоцикла накрыло, смяло, они исчезли, остальные заметались и повернули обратно, сдаваться в плен.
ХРОНИКА ГОЛУБЕВА
«…Таким образом, ставленник экстремистов герцог Константин не процарствовал и двух суток. К сожалению, нам не удалось взять его в плен: во время попытки вырваться из Рокпилса на мотоциклах, Константин и его кровавый дружок магистр Лиепиньш были настигнуты и буквально разорваны в клочья обезумевшей толпой освобожденных рабов. Как говорится, собаке – собачья смерть…
Мы освободили из подземных казематов дворца своих пленниц, не пострадавших, если не считать нервного потрясения, а также обнаружили там герцога Романа с беременной женой, трех его верных офицеров и еще- одного легионера, посаженного туда, якобы, по причине психической болезни. Интересно, что этим психом заинтересовался Казаков, имел с ним пару бесед наедине, после чего тот удивительным образом выздоровел. Я это отношу, конечно, не на счет экстрасенсорных особенностей координатора, а на счет какой-то таинственной информации о сути Переноса, которой он, как я уже отмечал выше, пока не намерен ни с кем делиться.
Во время штурма Рокпилса 19 августа мы потеряли убитыми 17 ополченцев, троих котят и по одному из подразделений Охотников, Следопытов и «стажеров»; кроме того, впоследствии умерло трое раненых – один Охотник и два ополченца. Таким образом, общие наши потери – (не считая сюда потерь среди ополченцев) составили за все время войны, с нападения на Новомосковск по штурм Рокпилса, 20 человек. Во время штурма было убито не менее 20 легионеров. Кроме того, тем же вечером ополченцы линчевали двух пленных и нам с трудом удалось утихомирить толпу. Помимо легионеров Черной и Золотой когорт, мы захватили 35 девиц легкого поведения, пользовавшихся, в отличие от рабынь, свободой, не работавших и служивших рокерам своего рода «коллективной женой».
Серебряная когорта, расквартированная в Рудном и Теплом Стане, помощи своим при штурме не оказала; правда, одна ала подошла к Рокпилсу, но город уже был занят советскими войсками. Утром 20-го числа от «серебряного» магистра Валчетиса прибыл парламентер: при условии сохранении жизни когорта почти в полном составе сдавалась в плен, только несколько человек одвуконь ушли за Двину; больше о них никто ничего не слышал до сих пор.
Вечером того же числа я на «Псе» прибыл в Рудный для принятия капитуляции. Таким образом, на сто шестьдесят седьмой день Переноса война завершилась; перед нами встала труднейшая задача устройства и организации новых поселков…»
XXIV
Неси это гордое бремя,
