зеленовато-багрового заката графично выделялись уродливые сторожевые башни Кремля. Котята на них завистливо прислушивались.

В коттедже Совета царило настороженное веселье. Казаков, при всеобщем одобрении, затеял неофициальное продолжение банкета. Во имя сплочения и взаимопонимания. Периодически кто-либо из консулов по очереди выходил к веселящемуся народу. Во избежание. Специально сотворенная накануне светомаскировка работала – снаружи коттедж был темен и безжизненен. Впрочем, внутри тоже не всё было благополучно. Казаков, как всегда, мрачно-неуправляемый в подпитии, сидел молча, вгоняя младших консулов в трепет неистовой голубоглазостью. Взъерошенный Валери о чем-то преувеличенно тихо беседовал с Голубевым, приглашенным гонорис кауза. Меланхолический Маркелов и хмельно-язвительный Крайновский приставали ко всем со свежими анекдотами. Молодые консулы сгрудились вокруг Крапивки, обнявшего гитару, и уговаривали спеть еще что-нибудь. Вика с Леной утешали Колосова, вспомнившего Землю и приунывшего. Сильно приунывшего. Над всем этим, естественно, висел густой табачный чад, интимно светила одинокая лампочка. Наконец, Маркелов врубил магнитофон. Вика, оставив задремавшего Колосова, выудила из угла Крапивку и поволокла его танцевать. Лену заключил в объятия лейбгвардейски-галантный Голубев.

Танец уже подходил к концу, когда Казаков, с размаху саданув кулаком по мирному магнитофону, встал, покачиваясь, подошел к Вике с Крапивкой и рванул Леонида за плечо. Наступила тишина, магнитофон что-то мурлыкал очень тихо. Картинно выпятив губу, Координатор нависал над шефом корчевщиков, прожигая того насквозь синими брызгами. «Мальчики, не надо!» – ойкнула Вика. Казаков тщетно пытался расстегнуть непослушными пальцами кобуру. Сквозь толпу оцепенелых продрались Крайновский с Маркеловым и встали сзади. Голубев скрестил руки на груди и взирал.

Первым избавился от наваждения немой сцены Валерьян. Быстро подойдя к Александру, он полуобнял его за талию, крепко прижимая руки к туловищу. Несколько секунд они стояли в этом объятии, молча напрягая мускулы, потом Казаков медленно расслабился. Кивнув прочим, Валерьян повел обмякшего Координатора а выходу, нашептывая на ухо что-то успокоительное. Хлопнула дверь.

На следующий день после обеда вся колония высыпала провожать Валерьяна. Координатор толкнул очередную, но короткую речь. Был он деловит, энергичен и как-то приподнято-грустен. Первая партия отъезжантов, закончив погрузку, уже расселась по машинам. Валерьян, спрыгнув с грузовика, почти подбежал к Александру, стоявшему среди консулов и чуть впереди толпы. Они без слов обнялись. Так же молча Валерьян пожал руки консулам, подошел к Голубеву; они обменялись парой коротких фраз, и Андрей, не оглядываясь, отошел. К Валерьяну пробрался Жуков. Он был серьезен.

– О чем вы?

– Попросил прощения за сорванный парад. Не дал блеснуть. – Валера улыбнулся. – Будь, Серега!

И тут подошла Вика. Они стояли рядом, смертельно близко, связанные какой-то общей тайной. Казаков, насупившись, отвернулся. Вика наискось скользнула ладонью по виску и странно улыбнулась. Валерьян, вздохнув, поцеловал ей руку и зашагал к грузовику, где, в кабине, рядом с водителем, дожидалась маленькая геодезисточка.

Белый кролик с пуговичными красными глазами, возбужденно тряся ушами, уплетал некое сизоватое месиво. Кролик состоял на должности государственного отведывателя блюд: каждая новая порода рыб, выловленная рыбаками, и каждый с виду съедобный плод, обнаруженный охотниками, сперва подвергались химическому обследованию на предает поиска алкалоидов, а затем шли в пищу героическому кролику. Если анализы ничего не показывали, а кролик две недели не подыхал, очередной дар природы разнообразил меню колонистов.

Казаков просунул руку в клетку, почесал кролика за ухом, мягким и теплым. Кролик, отвлеченный от государственного дела, недовольно задергал усами.

– …нет у нее авторитета! – Вика говорила, глядя куда-то в сторону. – Такая же девчонка, как и все там; не слушаются ее, едят, наверное, что попало! Три случая синюшного насморка за две недели – а она и шприц-то толком не вколет.

– Мне все это вчера уже рассказывал Родион, – Казаков уселся на стол, за которым пристроилась Вика. Та слегка отстранилась.