командует Шлюпке остаться, странно, но это приказ. А приказы обсуждают только в американской армии, да и то в кино.

Затем наступила очередь Прибылова, и, разделив его бойцов на две части, полковник послал половину в точку К. Там бойцы под руководством Прибылова и сержанта Хмельченко должны возвести землянки (то есть вырыть уж), на полторы-две тысячи человек (с запасом). Сразу же необходимо возвести в землянках нары, чтобы бойцы зимой могли спать, но уплотненно конечно, чай, не люкс в пятизвездочном отеле.

Вторая часть идет в точку С, делать схрон для танков, командовать будет летеха Смирницкий, понятно, что перед выездом Прибылов расчертит им план строений. Это будут просто большие землянки, куда танки будут въезжать, как кисть (не винограда, а руки) в перчатку. И тихо там пережидать опасное время, типа как ведмедь в берлоге зиму.

ЗАР получил приказ научиться быстрому развертыванию, то есть они теперь должны загрузить свое барахло на тачки, рвануть километр-два, потом отцепить/разгрузить стволы, приготовить все к стрельбе, зарядить орудия. Затем разрядить все на фиг обратно, все шмотки погрузить, прицепить к машинам и вперед еще километр или больше. С каждой тренировкой время на развертывание должно сокращаться, полковник пригрозил лично проверить, и Гогнидзе упорхнул к начтылу выбивать горючку да лошадок, не самим же пушки гонять. Давай-давай, сын гор, тяжело в учении, легко в бою!

Танкисты получили приказ осмотреть, подлатать моторы и ходовую часть (ну и все остальное тоже), и Арсеньев, среднего роста кряжистый мужичок с внешностью ФДР[192], но с горяще-рыжей шевелюрой, забрав Абдиева с собой, тоже испарился. Первому батальону Ахундова поручено построение землянок и сторожевых вышек. Ну, не построить, конечно, полностью вышки, просто обустроить на деревьях где-нибудь в ветвях защищенные от ветра и дождя места для наблюдателей. Как раз тех, кто «высоко сижу, далеко гляжу», ну чтобы враги не подкрались незамеченными.

И те тоже свалили с горизонта, местами ворча, мол, мы пехота, а не саперы. Правда, ворчали так, чтобы Старыгин не слышал, тоже ведь жить хотят, а для Старыгина не существуют сапер-шмаперов, для него все мы – бойцы Красной Армии, и ОБЯЗАНЫ выполнять приказ, цубефель[193], понимаешь ли. Надо будет, он начтыла пошлет копать картошку, ну или разведчиков смазать танки, на то он и командир.

Зато второму батальону повезло, им полковник приказал отдыхать, но вполноса (вполлба, вполглаза, вполброви, вполвека… простите, увлекся), блин, то есть вполуха, потому что они резерв комдива, и в любой момент он может их послать куда надо, и даже дальше.

Меня Анисимыч послал к связистам, чтобы я сидел над душой Астемирова, а тот, в свою очередь, топтал душу радиста Зворыкина. Вдруг что поступит от Вахаева, вот и Астемиров в роли советской «Энигмы», а я, видимо, буду срочно как-то адекватно реагировать (типа я антикризисный менеджер).

Я поначалу, конечно, напряженно сидел, потом расслабился, потом прилег, ну и в конце оборзев, вообще заснул. Через некоторое время меня разбудил Астемиров, срочное сообщение от онищуковцев.

Заурбек его мгновенно «расшифровал»:

«В направлении от С. к З. движется колонна из пяти «Опелей-блицев», двух бюссингов и десятка полтора армейских повозок, под охраной двух ганомагов и четырех мотоциклов, привет лагерю, колонна нам кажется легкоусвояемой, приятного аппетита!»

Я побежал к штабу, отправив вестового поднимать ивановозатейниковцев и абдиевские броневики в ружье (интересно, как можно бронеавтомобиль поднять в ружье…). Войдя в штаб (центровой шалаш), доложил полковнику о сообщении и попросил разрешения вести туда группу захвата. Полковник спросил, сколько и чего я хочу с собой взять.

– Товарищ полковник, возьму с собой три грузовика с бойцами первой роты второго батальона, два ганомага, «косилку» и четыре броневика вместе с самим Абдиевым. Броневики для поддержки, ну и на всякий случай, вдруг еще какая колонна, вот и прикроют нас.

– Хорошо, и рацию с собой одну, и если что-то экстраординарное, сразу радировать нам.

– А тогда к радистам отправьте Муллабаева из второй роты первого батальона, я донесение на узбекском буду отправлять.

– Хорошо, все, иди и зря не рискуй, сынок, – от этих слов Анисимыча у меня аж в горле запершило.

– Хорошо, батя, – сказал я и запорхал (или упорхал?) вперед к начтылу выбивать срочно все необходимое от горючки до патронов и гранат. Начтыл ко всему выданному хотела добавить себя, но я прикрикнул, ведь не на блядки идем, а на бой. Подошедшие бойцы первой роты под командованием летуна Кравцова начали грузить имущество в машины, а еще минут через пятнадцать колонна уже вышла из расположения, кстати, Круминьш увязался с нами, и я не смог его оставить. Пусть едет, адреналиноман прибалтийский.

Через час мы уже были на месте, которое прикинули с Анисимычем. Броневики замаскировали метрах в 20–30 от дороги, среди деревьев, и сели пообедать, выставив (само собой) охранение. Прошло еще полчаса, обедать закончили даже те, кто в охранении