ты увидишь даже краешек бального зала, он тебя впечатлит, обещаю.
– Гильс, я вот что хотела сказать…
Влада вдруг решилась сделать попытку примирения – попросить Муранова выйти на минутку, вытащить его из компании и попытаться хотя бы поговорить с ним.
Но стоило ей только начать фразу, как вдруг стол пошатнулся, и что-то рванулось в ее сторону. Влада не сразу поняла, что это Дашуля – трудно было узнать перекошенное от ярости лицо и два сверкающих, даже сейчас, при свете дня, огненных глаза…
– Эй! – Герка, Гильс и Костя одновременно вскочили, удерживая обезумевшую Дашу.
– Ты зло! – закричала вдруг Дашуля, вырываясь из их рук. – Я знаю, знаю!!! Отдай мне медальон… Отда-а-ай!!!
– Уходим, проветримся, – распорядился Гильс. Вампиры резко начали покидать кафе, и Майя на прощание улыбнулась Владе.
– Мне очень жаль, – повторила вампирша. – Мы могли бы стать настоящими сестрами.
– Удачи вам и всех благ тайного мира, – произнес учтивый Артур, а Костя на прощание даже дотронулся до ее плеча.
Влада закусила губу, выходя из кафе следом и уже понимая, что ее казнь не состоялась, потому что палачам она не нужна.
– Гильс, подожди, – окликнула Влада вампира уже на выходе из зловоротни. Еще пара секунд, и он умчится на своем байке, станет недосягаемым.
– Дашка – кошмар, – обернулся Муранов. – Ее последнее человеческое воспоминание было не из приятных, все-таки некромагией убило. Мне некогда сейчас говорить, Влада.
– Вам помочь чем-нибудь?! Что я могу сделать?
– Спасибо, мы справимся, – ответил Гильс. – А вот насчет медальона она права – отдай его мне.
– Сейчас?!!!
Влада вдруг поняла – все, это конец. Про медальон Гильс сказал спокойно, без злости. Только что высмеял их расставание, будто и не злился на нее больше. Теперь все было не так, как раньше. Если раньше Гильс кричал на нее, обижал и грубил, то теперь был совершенно равнодушен. Услышав ее невольный возглас, он даже одарил ее своей ослепительной улыбкой, скользнув по ней взглядом.
– Сейчас… наверное, нет, – подумав, ответил вампир. – Попозже, когда у меня будет время. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся, я всегда помогу. Как помогаю Элечке.
«Вот тебе и указали на твое новое место», – Влада провожала взглядом Мурановых, которые рассаживались по байкам. Ивлеву усадил к себе Костя, что-то рассказывая ей, будто баюкая истеричного ребенка. Потом семья Мурановых умчалась в туманную питерскую даль, грохоча байками, а Влада осталась на бульваре.
Послать так красиво и элегантно на все четыре стороны могли только они, темнейшие вампиры, получившие прекрасное воспитание. С улыбками, с вежливыми пожеланиями удачи. Уезжать до ее прихода они не собирались – дожидались Алекса в кафе, и сорвались с места только затем, чтобы не говорить Владе – «иди отсюда, ты нам чужая».
Теперь все было настолько хуже, чем могло бы быть – дальше просто некуда.
Глава 18
С вампиром в кошки-мышки
Последний день октября, который принес шестнадцатилетие, начался сумбурно и бестолково.
Еще во сне Влада услышала, что звонит телефон, и рванулась к нему сквозь сон, неуклюже своротив с тумбочки все, что на ней лежало.
Но звонила всего лишь Мара – поздравить, попричитать, повздыхать и получить очередную порцию заверений, что она ни в чем не виновата. Потом позвонил Марик, поухав в трубку что-то радостное, пощебетала Дрина, даже снизошла Синицина, чтобы пожелать всего самого наихудшего и набиться в гости.
А вот Гильс не позвонил… ни с самого утра, ни в конце дня, когда Владу поздравили уже все кто можно, даже Янчес, который в качестве подарка вручил Владе еще не просохшую картину маслом.
Шедевр назывался «Питерский слон проснулся и смотрит на город». Декан Валькируса, как всегда, был эпатажен: картина пугала неким страшилищем на тонких высоченных ногах-трубах, которое высилось над узнаваемым пейзажем Питера, но стояло как-то неуверенно, да и выражение на морде было удивленное. «Лучше бы слон спал и дальше», – подумала Влада, и наклонила голову, делая вид, что любуется: – Красота, спасибо! А что у него с мордой?.. или лицом… в нем дыра.
– Он зевает, сонный же, – гордо пояснил автор картины. – А давай я нарисую твой портрет, Огнева? У тебя интересное лицо,
