линейно. Она сделала то, о чем он ее просил, – нашла ротонду, самую слабую, темную и маленькую из всех… а теперь придет туда, где в своем сне видела Егора.
Центр города поздним вечером был запружен машинами: из-за погасших светофоров собрались пробки, а уличное освещение не работало. Столько дней Влада избегала этих мест, обходя Садовую улицу стороной, а теперь каждый дом, каждый знакомый сантиметр пространства будто смотрел на нее с молчаливым упреком.
Родные места совсем не изменились: те же дома, те же магазины, вот и темная арка подворотни. Влада зашла в нее с замершим сердцем и остановилась посреди двора, оглядываясь по сторонам. Осенний двор был уныл и темен, остро и горько пахло опавшей листвой. Подниматься в свою квартиру не хотелось: когда она была там в последний раз, еще был жив дед, а значит, была жива и квартира, а теперь все иначе.
Безумная мысль на мгновение мелькнула в голове: а вдруг сейчас дверь откроется, и во двор выйдет дед, начнет возмущаться, что она сидит на холоде и надо срочно выпить горячего чаю? Как тогда, в снах…
Влада села на знакомые качели, на которых когда- то проводила так много беззаботных минут своей детской жизни. И где же тот, кого она так стремилась спасти? Ни грозы, ни ливня, ни бегущего через двор светловолосого парня с букетом сирени… Влада сидела и мерзла, долго разглядывая, как в домах вокруг, одно за другим, начинают зажигаться окна. Вот вспыхнули и фонари во дворе, сразу расчертив пространство вокруг на желтый свет и длинные тени.
Время шло, и Влада начала понимать, что Егор не появится.
«Зачем только меня принесло сюда? Сижу и смотрю на окна своей бывшей квартиры как мазохистка, – ругать себя получалось очень грубо и безжалостно, как она это обычно делала. – Смотрю на дверь подъезда и жду, что оттуда выйдет дед. Обругает меня и поведет домой отпаивать чаем. Потом начнется гроза, ливень, и все будет в моей жизни так, как должно быть, правильно. Давай, Влада, сходи с ума…»
Это был полный провал. Даже не провал, а катастрофа, потому что теперь, после всех поисков не найти ничего – это тупик.
В кармане дернулся телефон, и Влада, машинально вытащив его, увидала несколько непринятых сообщений.
«Огнева! Куда тебя понесло, Настька мне все сказала! Герман».
«Огнева, какого черта?! Ацкий тебя ищет. Тревога в городе, срочно ответь!! Герман».
И наконец, последнее.
«Огнева, отзовись, и беги в больницу Декабристов, пять. Светляки убили Ивлеву. Герман».
– Огнева, Владка! – радостно налетел на нее кто-то в шуршащей куртке и с рыжими волосами. – Сто лет не видела тебя! Я Полина, помнишь?! Ну, мы же в одном классе, с Анжелкой еще дружили. Разве вы с дедом не переехали? Слышала? Говорят, подстанция сгорела! Так интересно было когда свет везде вырубился, да?!
Влада, подняв глаза, увидела радостную рыжеволосую девчонку, повзрослевшую Полинку, с которой когда-то убивали время на качелях, болтая о всякой ерунде.
– Вы ошиблись, я не Влада. – Поспешно пробормотав это, она быстрыми шагами покинула двор, чувствуя спиной обиженный и недоумевающий взгляд.
Глава 16
Ночная больница
Еще никогда Максимилиановская больница на улице Декабристов не переживала таких странных событий, как в эту ночь.
Девушка, которая лежала сейчас в реанимации, едва дышала, покрытая серебряной пылью.
– Ударило током? – отрывисто спрашивал врач, оглядывая лица принесших ее ребят. – Почему ее кожа такого цвета? Что с ней произошло? Пульса почти нет, сделать ничего не можем, кожа какая-то серебряная… – Врач заглянул в блокнот, который держал в руках. – Ивлева Дарья, двадцать лет, проживает в Москве. Что явилось причиной такого поражения тела? Что молчите?!
Герка отвернулся от врача и вопросительно посмотрел на Гильса.
– Ничего нельзя сделать, чтобы она осталась жива? – не обращая внимания на вопросы, спросил тот.
Врач, собравшийся уже выругаться на упрямого юнца, как он обычно привык разговаривать с перепуганными и бестолковыми родственниками тех, кто находился в реанимации, – запнулся. Что-то было в этом юноше, неуловимое, что пресекало попытку наорать на него, хотя на вид ему было не больше восемнадцати.
– Н-ничего, состояние к-критическое, – внезапно начав заикаться, выдавил врач. – Невозможно, она… ей осталось немного. Вы сможете связаться с ее родителями?
Ему не ответили: толпа странных ребят отошла в сторону, начав вполголоса совещаться. Парни спрашивали о чем-то своего
