— Зачем искать? Придет — убью.
— Вор сам не придет. Искать надо. Ловить.
— Искать? Скучно. Не хочу. Придет!
— А если не придет?
— Тогда уйдет. Все сожрал, да!
— И что тут хорошего?
— Больше жрать нечего. Уйдет, не вернется.
Как кого пришибить — это Уот всегда с радостью! А искать — скучно ему, видите ли! Вот же балбес одноглазый! Ладно, я знаю, чем его пронять.
— А если ворюга твою невесту сожрет?
— Невесту? Не сожрет!
— А вдруг?
— Шурин побил, прогнал! Невеста тоже побьет.
— Невеста слабая. Не побьет.
— Моя невеста сильная!
— Твоя невеста — человек-женщина. Ей с вором не справиться.
— Справится!
— Уот, кто здесь ее жених? Твоей невесты? Ты или я?
— Я! Я жених, буо-буо!
— Тогда почему я о ней беспокоюсь, а ты нет? Кэр-буу!
— Моя невеста, дьэ-буо! Я беспокоюсь!
— Так найди и прибей эту тварь, раз жених! А то доберется до твоей невесты...
— Доберется? До моей невесты?
На адьярайской роже отразилось сомнение. Уот задумался и усох. Когда усыхаешь, лучше думается. А когда думаешь, легче усыхаешь. По себе знаю.
— Молодец! — Уот наладился по-родственному хлопнуть меня по плечу, но я вовремя увернулся. — Хороший зять. Тюнгюр[52]! Самый лучший! Невеста моя, а ты беспокоишься, да! Люблю. Невесту тоже люблю. Найду вора, убью! Вдруг до невесты доберется?
Уот с шумом втянул воздух, раздувая ноздри:
— Запах чую! Найду...
Оглушительно сопя, он с неожиданным проворством метнулся за угол. Ну да, помню. Дядя Сарын говорил: у Уота — чутье.
— Погоди! Я с тобой!
— Не ходи за ним, — предупредили из темноты. — Накличешь беду.
— Я же помочь хотел!
— Хотел — помогай. В доме шаром покати, скоро с голоду помрем. Айда за добычей...
Из сумрачных теней соткалась угловатая фигура Чамчай. Удаганка предусмотрительно оставалась на безопасном расстоянии.
— На охоту, что ли?
— Охота, женишок, пуще неволи. Охота тебя кормит, а в неволе тебя кормят. Выбирай!
— А как же тварь?
— Сказала же: не лезь! — в раздражении она хлестнула по стене хвостом. Когти голенастых ног скрежетнули по шершавому камню. — Пойдешь за ним — рассердится: «Я тут хозяин! Мой дом, я и порядок наведу!» Еще подеретесь без меня...
— Ну, тебе видней.
Я хотел поехать на Мотыльке, но Чамчай отсоветовала. Дебри, мол, глушь, угробишь коня... Про дебри я ей сразу поверил и отправился пешком — топал в десятке шагов позади удаганки. Вести так разговор было несподручно, поэтому мы большей частью молчали.
За черной скалой начинался горелый лес: кривые обугленные стволы с огрызками веток, серый пепел под ногами. При каждом шаге пепел взлетал едкими облачками, норовил запорошить глаза, забраться в нос. Я чихнул, и пепел шевельнулся
