Но там нет ни нормальной кровати, ни ванны. Да и устриц не подают.

— Я устриц не люблю, — это она произнесла с тяжелым вздохом. — Послушай, я…

— Я буду звонить.

Третий этаж. И коридор, затянутый жемчужным пузырем полога, который беззвучно лопается, дезактивированный ключом.

Дверь распахивается сама.

В номере, как и снаружи, пахнет лживым морем и еще мандаринами. Здесь пусто и чисто. Ковры. Гобелены.

Картины.

Мебель тяжеловесная, вычурная, сделанная не то по образцам Старого Света, не то его мастерами… хрусталь пепельниц. И напольные вазы с цветами.

Над ними реет заклятье неувядаемости, поэтому цветы выглядят несколько искусственными, зато и менять букеты приходится лишь раз в неделю, а то и реже. При всей своей помпезности «Ритц-Мариоль» отличался рачительностью.

Мелочностью даже.

Блюдо с фруктами.

И холодильник, который наполнят в ближайшие четверть часа. Шоколад. Кофе-машина, способная сварить приличный напиток. И отдельно — крохотная алхимическая плита для тех, кто не доверяет машинам.

Кофе десяти сортов.

Тростниковый сахар. Ощущение недосказанности.

— Я буду звонить, — повторил Мэйнфорд, решившись заглянуть в глаза Тельме. — Послушай. Здесь безопасно. Настолько, насколько это возможно. Я оставлю ключ. Три руны. Первая — полная блокировка. Активирует защитный кокон. Тогда номер выдержит… не знаю, чего он не выдержит. Действия хватит на полтора часа. Автоматически при активации отправляется вызов в участок. Вторая — частичная. Это коридор, дверь и окна. Обычная защита. Идем. Покажу монитор. Позволяет видеть не только посетителя, но и выявляет скрытые объекты. Заклинание сканирования идет по трем параметрам: аур, теплового излучения и остаточного фона, который оставляет маскировка. В общем, кто бы ни прятался, ты его увидишь. А вот третья позволяет дезактивировать какой-то из щитов. То есть, смотри…

На экране дверь лифта раскрылась, выпуская официанта с тележкой.

Прибыл заказанный обед.

— Смотри. Сначала открываешь коридор. Пропускаешь. И вновь активируешь полог. Потом — дверь… понятно?

— Мэйнфорд!

— Я не хочу тебя потерять! Только не тебя…

Он ушел.

Тельма понимала, что Мэйнфорд прав, если не во всем, то во многом. Но он ушел. Оставил ей карту. Поцеловал на прощанье в макушку, будто ребенка. Велел вести себя хорошо. И именно ребенком Тельма себя ощущала.

Снова.

Ей не восемь и не девять. И даже не десять, хотя в десять она начала считать себя взрослой. Как же… столько всего повидала.

Она потерла глаза.

Спать? Сон — лучшее средство восстановить силы. А бессильная она, Тельма, будет лишь помехой. И надо бы лечь.

Принять ванну.

Здесь ванная комната роскошна, размером со всю квартирку Тельмы, а может и побольше. В мраморной ванне же и коня искупать можно.

Вода чиста.

Горяча.

Пахнет розами и ландышами. На полке выстроились одинаковые флаконы, подарок известной фирмы постояльцам… и Тельма с