Я развернулся и взбежал на лестницу. Поначалу перепрыгивал сразу через две ступеньки за раз, но очень скоро выдохся, да еще нестерпимо заломило простреленное бедро. Тогда я сбавил темп и зашагал навстречу потоку спускавшихся на платформу горожан уже без всякой спешки, не расталкивая людей и не работая локтями.

Покинув пропахшую запахом дыма станцию подземки, я поморщился из-за ярких лучей солнца, надел темные очки и свернул на одну из узеньких улочек застроенного трехэтажными домами района. Молодые парни, пускавшие по кругу папиросу с едким вонючим табаком, проводили меня пристальными взглядами, но цепляться не стали. То ли сошел за местного, то ли не показался легкой добычей.

Мне было все равно. Мало что так придает уверенность в собственных силах, как заряженный револьвер в кармане плаща и намерение пустить его в ход задолго до того, как ситуация выйдет из-под контроля.

По всем раскладам, я намного опередил Рамона Миро и потому не отказал себе в удовольствии заглянуть в знакомую закусочную с красочной красно-оранжевой птицей на вывеске. Впрочем, привело меня в «Жар-птицу», как именовалось местными обитателями это заведение, вовсе не желание вспомнить старые добрые деньки, а банальная сонливость. У меня попросту слипались глаза.

– Кофе. Черный, крепкий, без сахара, – попросил я по-русски, принялся расстегивать реглан и уточнил: – Что есть из горячего?

Официант задумчиво почесал за ухом карандашом и предложил:

– Возьмите пельмени или вареники.

– Что еще?

– Можем пожарить яичницу. И есть бефстроганов. Но он вчерашний.

– Давайте бефстроганов, – решил я, сел за стол и кинул под ноги театральную котомку, в которую перекочевал из кармана реглана «Веблей – Фосбери». – Кофе сразу!

Распахнулась дверь, вошли два потрепанных забулдыги, заказали по сто граммов водки и один на двоих бутерброд с селедкой. Выпили, закусили и отправились восвояси.

За счет подобной публики заведение и держалось на плаву: на разлив водку продавали втридорога, но винные лавки открывались позже, и поутру похмельным страдальцам идти было больше некуда.

Кофе оказался крепким и бодрящим, сонливость отступила, прояснилась голова. Я отвернулся к окну и постарался привести в порядок мысли. Последние дни меня тащил за собой поток событий, я не планировал своих поступков и даже особо не задумывался об их последствиях, а лишь реагировал на внешние раздражители. А подумать было о чем.

Наемный убийца, потеря контроля над собственным даром и пристальное внимание венценосной кузины давили тяжестью непреодолимых обстоятельств, и не было никакой возможности разрубить этот гордиев узел одним решительным ударом.

Можно было лишь методично и обстоятельно вытягивать из этого клубка отдельные нити. Сначала вывести из игры стрелка и его заказчика. Потом – прояснить судьбу профессора Берлигера. Если заведующий отделением пережил пожар, отыскать его и выяснить, как нейтрализовать эффект электротерапии.

И самое главное – не спать.

Я понятия не имел, какое задание приготовила для меня принцесса Анна, но заранее знал, что простым оно не будет.

Официант принес заказ, и хоть говядину в сметанном соусе приготовили еще вчера, вкус у нее оказался просто превосходный. Впрочем, водянистое и клейкое картофельное пюре я тоже съел без остатка.

Хороший аппетит показался добрым знаком, я в несколько глотков допил крепкий кофе и поднялся из-за стола.

– Скоро вернусь, – предупредил официанта, сунув ему синенькую пятерку.

Реглан с вешалки я забирать не стал, с собой прихватил одну лишь котомку. На выходе из закусочной на глаза никто подозрительный не попался, и я поспешил укрыться в пропахшем застарелой мочой переулке. Там натянул на себя драповое пальто, приладил на лицо кудлатую бороду и по самые глаза нахлобучил на голову бесформенную шапку. Клюка для хромоножки-попрошайки обнаружилась тут же – просто поднял с земли увесистую сучковатую палку.

С образом бродяги не вязались только новенькие ботинки и дорогие брюки, но поделать с этим уже ничего было нельзя. Оставалось лишь уповать на невнимательность местных жителей.