Пока корабли эскадры выполняли предписанный маневр, «утюги» не остались в роли безучастных зрителей, влепив почти полтора десятка снарядов по палубам противника.
И, слава Всевышнему, что так немного!
И этого-то хватило за глаза, если честно сказать…
Один-единственный снаряд — и вся авиация эскадры разом стала бесполезной (и весьма недешёвой) игрушкой. А всего-то и проблем — уложить разрывной «чемодан» прямо в полетную палубу.
И всё…
Взлететь-то ещё можно было попробовать… а вот приземляться — уже некуда. Хорошо, что всё ограничилось одним снарядом — а если бы их прилетело несколько?
Спускали на воду шлюпки и спасательные плоты ещё на одном корабле — корвет «Майкл Финн» получил три снаряда подряд, ему хватило этого с излишком.
Даже верткие катера, как оказалось, были недостаточно верткими и маневренными — один из них затонул практически мгновенно, даже не успев ничего сообщить. С него не спасся ни один член экипажа.
Получив команду на перестроение, русские корабли, словно заранее ожидая этого указания, моментально окутались странными, на первый взгляд бесформенными облаками… чего?
Это не было обыкновенной дымовой завесой в том плане, в каком её уже давно привык воспринимать глаз. Странно мерцающие и переливающиеся клубы дыма (дыма ли?) скрадывали не только очертания кораблей, но и вообще как-то странно деформировали и всю окружающую реальность. Вдобавок, с мостиков замелькали яркие всполохи вспышек. Даже издали, даже и при том, что вице-адмирал смотрел сзади, эти вспышки раздражающе действовали на глаза.
«Так я ещё и не своими глазами смотрю — через видеокамеру!» — пришла в голову вице-адмирала мысль. — «Каково же сейчас наводчикам „черных кораблей“»?
А там новую угрозу оценили мгновенно — артиллерия противника перенесла огонь на русских. Благодаря этому, остальные корабли успели завершить перестроение, не понеся при этом новых потерь. И старых-то хватало с избытком…
Правда, выполняя маневр перестроения, эскадра опасно приблизилась к острову — и оттуда тотчас же прилетели новые «гостинцы». Это заработали немецкие самоходки.
Сто пятьдесят пять миллиметров — это вполне солидный и уважаемый калибр. Везде — и на флоте тоже. А учитывая, что автомат заряжания на «Panzerhaubitze-2000» имеет ёмкость в шестьдесят снарядов… и позволяет выпустить их всё за две минуты… Впрочем, этими самоходками береговая артиллерия острова не исчерпывалась.
Да, скоростная стрельба по кораблю в море несколько отличается от таковой же — но на суше. И самоходка, при всех её выдающихся качествах, всё же не орудие береговой обороны. Это так…
Но из почти двух сотен выпущенных снарядов, просто по закону больших чисел, какие-то неминуемо найдут свою цель. Тем более что цель эта не столь мала и не особенно скоростная.
Так и вышло…
Еще несколько снарядов накрыли маневрирующие корабли — не просто так оттесняли их к берегу «утюги»! Взорвался и затонул ещё один катер, задымило судно обеспечения…
К чести моряков надо отметить, что они не оставили безнаказанным удар в спину — по берегу пошли ракеты и полетели снаряды.
Небезуспешно — одну береговою батарею смешали с землей.
А сверху, из-под расходящихся облаков, снова свалились «Ястребы» — целых пять штук!
И вот после такого «привета» орудийный огонь с берега сразу же ослаб.
— Странно! — покачал головою вице-адмирал. — Почему корабли отошли от острова? Ведь тем самым они значительно ослабили его оборонительные возможности!
— А они вообще не принимают во внимание тех, кто воюет на суше. От слова совсем. С точки зрения, только смерть на море почетна, а все прочее вообще не заслуживает никакого внимания с их стороны. Самопожертвование береговых батарей — для них обыденное явление, только так и должны поступать те, кого они именуют «пылью земли». Сделать всё для победы флота — и любой ценой. Их жизнь не представляет никакой ценности — они не моряки, — пояснил русский капитан первого ранга.
— Однако… что-то похожее было ведь и у нас?
— В Японии — самураи. Кое-что общее есть… даже и сейчас.
— Кстати! — сменил тему Вайсмюллер. — Вы нанесли удар по батареям — этими самыми вашими… э-э-э… птицами…
