достаточные усилия, то, что бы ни получилось в конце, этого достаточно. Что Дарэм может тебе сказать? «Извини, но не думаю, что эта скользкая плесень когда-нибудь изобретёт колесо»?
– Для меня важно сделать это как следует.
Аден промолчал. Некоторое время спустя он спросил:
– Если ты хочешь остаться из-за матери, почему прямо не сказать?
Мария была поражена.
– Потому что это не так.
Аден сердито уставился на неё.
– Знаешь, я собирался предложить остаться с тобой, но ты не хочешь это обсуждать.
Марии пришлось немного подумать, чтобы понять, о чём он.
– Так ты об этом пришёл мне сказать? Что, если я собираюсь остаться в Сиднее из-за Франчески, ты откажешься от работы в Сеуле?
– Да, – подтвердил Аден таким тоном, словно это было очевидно с самого начала. – Она ведь умирает. Думаешь, я уйду и брошу тебя одну? За какое дерьмо ты меня принимаешь?
«Она не умирает, она пройдёт сканирование». Но вслух Мария этого не сказала.
– Франческе неважно, уеду я или останусь. Я предлагала ей пожить у неё, но она не хочет, чтобы за ней кто-то присматривал. Тем более, я.
– Тогда поедем в Сеул.
– Зачем, собственно? Чтобы ты не переживал, что бросил меня? К этому всё и сводится, верно? К твоему душевному спокойствию.
Некоторое время Аден обдумывал её слова. Наконец сказал:
– Ладно. Хрен с тобой. Оставайся.
Он встал и вышел из комнаты. Мария слышала, как он возится с велосипедом, затем открывает входную дверь, потом с хлопком её закрывает.
Она прибралась на кухне, проверила замки, выключила свет. Поднялась наверх и полежала в темноте на кровати, пытаясь представить себе вероятное течение событий в несколько ближайших недель. Прежде чем уехать, Аден позвонит и попытается всё наладить, но теперь она видит, насколько это легко – порвать навсегда. Она не чувствовала ни волнения, ни облегчения – только спокойствие. Так всегда бывало, когда она сжигала мосты и разрывала отношения. Упрощала жизнь.
После чтения заметок Дарэма она оставила терминал включенным. Экран был пустым и, по идее, совершенно чёрным, но по мере того, как глаза привыкали к темноте, Мария начала различать испускаемое им слабое серое свечение. Время от времени на экране, в случайном месте, возникала точечная вспышка – пиксель, активированный фоновым излучением, ударом космического луча. Она смотрела на вспышки, как на медленный дождь, брызжущий из окна в иной мир, пока не заснула.
Малколм Картер выглядел высоким, крепко сбитым, энергичным человеком на закате среднего возраста; ему и в самом деле было пятьдесят восемь, так что тело посетителя вполне могло являться прямой копией настоящего. Пир помнил, что встречал фотографии Картера в начале тридцатых, когда лишь начинал приобретать известность как один из первых архитекторов- программистов, полностью сосредоточивших усилия на потребностях Копий, вместо того чтобы обслуживать людей, посещающих виртуальное пространство для работы или развлечения. Впрочем, посетители тоже, в конечном счёте, стали обращаться к его услугам – такие как Кейт: те, кто хотел перебраться в виртуальность насовсем. А Кейт в то время вращалась примерно в тех же кругах: молодая компьютерная художница из Орегона, исторгнутая из безвестности и принятая сан-францисским бомондом тогда же, когда Картер начал своё восхождение с небольшой компьютерной фирмочки в Аризоне. Пир не был уверен, что опознал бы его по тем старым журнальным снимкам; но ведь никто не захотел бы сейчас выглядеть как в тридцатые, если мог этого избежать.
Картер пожал Пиру руку и кивнул Кейт. «Интересно, не приветствовали ли они друг друга теплее в приватной версии встречи, невидимой для меня», – подумал Пир с любопытством, но без ревности. Все трое находились в просторной приёмной, стены и потолок которой украшали концентрические ступенчатые круги, вылепленные из кремовой штукатурки; пол покрывала чёрно-белая ромбическая плитка. Это был официальный адрес Картера в виртуальной реальности, общеизвестный: любой мог набрать номер и «попасть сюда». Комната, однако, создавала отдельные версии для каждого звонившего; Пир и Кейт приняли специальные меры, чтобы прибыть совместно, но при этом не рисковали случайно наткнуться на одного из богатых клиентов Картера или Дарэма.
Картер сказал:
