– Тук! Тут нигде нет вина? Или медовухи?

– Нету, – коротко буркнул домовой и ловко водрузил на стол глиняный расписной кувшин, – только квас на малине.

– Могу быстренько сделать настоечку на мухоморах, – деловито предложил знакомый голос, и Харну неожиданно расхотелось пить вино, но показывать этого он не собирался.

– Если выпьешь со мной, то делай.

– С тобой я лучше выпью квасу на малине. – Тень шлепнулась на лавку напротив напарника, открыто глянула ему в лицо. – Отцовские шпионы во всех отчетах особо указывали на безразличие герцога Крисдано к вину и прочим веселящим напиткам.

– Они меня перехвалили, – настроение герцога стремительно улучшалось, – я пил тайно.

– Тайно ты даже на важных встречах и церемониях зачастую пил сливовый или вишневый сок, – изобличила напарника Таэльмина и глотнула услужливо налитого домовым кваса. – Спасибо, Тук. Иди отдыхай, ты сегодня переволновался.

– Спокойной ночи, – пискнул домовой и исчез.

– Таэль, если бы я знал, что ты изучаешь мои вкусы, то пил бы только чистую воду и молоко, – ласково глядя на тень, признался Харн, – раз это тебе важно.

– Прости. – Серые глаза глянули на напарника с неожиданной горечью, и Таэльмина тотчас опустила взгляд. – Я отлично знаю, как отвратительно сейчас с тобой поступаю, но иначе не могу. Понимаешь? Я ведь в душе калека, мое сердце заперто на огромный замок. Ты не знаешь, как часто в последние дни я пытаюсь заглянуть под тот замок в поисках таких же чувств, какие вижу в тебе… и не нахожу. Поверь, больше всего я сейчас боюсь ошибиться. Я много видела людей с разбитым сердцем и исковерканной судьбой, наставники нарочно искали таких и заставляли меня слушать их исповеди, это одна из особенностей нашего обучения – изучать жизнь не по книгам и рассказам учителей. Мне отлично известно, как тяжело люди переносят обман, поэтому я больше все же тревожусь не за себя, мне не хочется невольно обмануть тебя. Ведь это подло и жестоко, дать человеку надежду на счастье, а потом разбить сердце. И если когда-нибудь, когда высшие снимут с меня действие проклятого ритуала, я вдруг пойму, что все-таки люблю, но вовсе не тебя… Как мне тогда смотреть тебе в глаза? И как вообще жить?

– Счастье мое! – Хатгерну хотелось смеяться и рычать от досады одновременно. – Ты во многом права и все же не права. Но я не буду тебе ничего доказывать и торопить тебя тоже не буду. Я давно уже не зеленый нетерпеливый юнец и не самовлюбленный эгоист и не боюсь какого-то неизвестного незнакомца, который вдруг встанет между нами. Пока мне достаточно и того, что я всегда рядом с тобой, могу помочь в трудную минуту, поддержать, утешить. Кроме того, я не хочу ничем усложнять твою жизнь, нас ждут нелегкие испытания, и неизвестно, как они закончатся. Возможно, через несколько дней я буду… типаром и тогда смогу лишь радоваться, что ты не станешь по мне плакать.

– Не смей так даже говорить, – мгновенно нахмурилась Таэльмина, – пока я твоя тень и напарница, типарами станут все вокруг, но не ты. Кстати, у тебя нет никаких догадок, откуда они берутся?

– Есть, – лукаво усмехнулся герцог, – но ты очень устала и хотела спать. Поэтому потерпи до утра, раньше я не скажу ни слова.

– Хорошо, – не стала спорить тень, – ты прав. Я иду спать, и ты тоже не сиди долго. Почему-то мне не верится, будто дриады дадут нам выспаться.

– Сейчас пойду. – Хатгерн поймал ее руку, нежно поцеловал ладошку и поспешил отпустить, пока его счастье снова не начали терзать муки совести.

Некоторое время после ухода напарницы герцог не спеша жевал холодную гусятину и запивал квасом, раздумывая над засевшим в голове вопросом – что произошло здесь в незапамятные времена? Какую страшную обиду нанесли высшие расы феям, если те, уходя, в наказание придумали для всех остальных жителей неснимаемое проклятие? Или еще какую-то напасть. Но во всех случаях с каждым днем светлый образ фей начинал как-то терять белые крылышки и становился довольно мрачным и зловещим.

Тихий стук в окно отвлек Хатгерна от этих размышлений, и он, нахмурившись, несколько мгновений смотрел на задернутую занавеску, решая, нужно подходить или лучше все же послать всех нежданных гостей лесом? Стук повторился громче и настойчивее, герцог невнятно рыкнул сквозь зубы нечто яростное и нехотя шагнул к окну, погасив по пути свечу. Встал сбоку, положил одну руку на рукоять кинжала, а второй осторожно отдернул цветастую ткань, сомневаясь, сумеет ли рассмотреть в темноте настырных посетителей.

И тут же улыбнулся, обнаружив под окном облитый ярким лунным сиянием стройный женский силуэт в светлом просторном полупрозрачном одеянии. Похоже, хозяйки этих мест торопятся познакомиться с ним поближе, усмехнулся герцог, увидев, как призывно незнакомка машет ему рукой.

Взгляд Харна рассеянно скользил по фигуре поздней гостьи, угадывая под легкой тканью заманчивую упругость высокой груди,