создавая защитный огненный кокон, вытянули все доступные им запасы энергии. В том числе и из Таэльмины. Но лучше это объяснят драконы… когда вы до них доберетесь. А теперь скажите мне, как именно вы собираетесь действовать.

– Очень просто, – нарочито беззаботно пожала плечами Таэль, – соединим браслеты и попытаемся думать о чем-нибудь приятном. Надеюсь, этой энергии хватит накормить детей досыта, чтобы они перестали во сне цепляться за созданную ими кормушку.

Но Хатгерна эта беззаботность не обманула ни на миг, уже не раз за последние дни он видел, как она начинает шутить и улыбаться в самые критические моменты. Пытаясь никому не показать свою тревогу и напряженность.

– Я отнесу тебя туда, – встав с кресла, герцог бесцеремонно подхватил на руки свое сокровище и шагнул к двери, – показывайте, куда идти.

– Сюда, – шагнул к внушительному шкафу Алдер и распахнул створку, открывая блеснувшее в глубине зеркало. – Пройдем коротким путем, не стоит волновать женщин.

И показывать чужакам дорогу в самое сердце своего дома, тайком усмехнулась Таэльмина, ощущая горячую благодарность к герцогу, каким-то чудом догадавшемуся о накатывающей на нее слабости. Еще она предпочитала пока не думать о жадных помыслах толпы вампиров, наконец-то добравшихся до желанной пищи, пытаясь решить задачку, в которой не знала пока и половины условий, особенно главного: какие именно чувства пробуждает в людях выброс той энергии, которая так живительна для вампиров?

Хотя и начинала догадываться… но боялась даже тайком прикасаться к этой догадке, предпочитая отодвинуть ее в разряд самых безумных и неправдоподобных.

– Вот эта дверь, – тихо шепнул Алдер, едва они оказались в длинном пустынном коридоре, устланном мягкими шкурами, и Хатгерн серьезно кивнул. – Одни пойдете или мне войти с вами?

– Извини, Алдер, – категорично отказалась тень, – ты будешь отвлекать. И знаешь, я тут подумала, чем бы ни закончилось это дело, нам лучше ночевать не здесь. Найдется спокойное местечко? Куда там ведут нас ваши планы: к эльфам или дриадам?

– Лучше сначала к дриадам, – невесело усмехнулся вампир, даже не сомневавшийся в ее догадливости, и пообещал: – Хорошо, я приготовлю путь. Сейчас сюда принесут ваши вещи.

– Спасибо, – от души поблагодарил Харн, полностью согласный с просьбой напарницы, ему и самому очень не хотелось оставаться на ночь в этом замке, которого страшился даже маленький домовой, и кивнул на дверь: – Открывай!

Дверь бесшумно распахнулась и так же бесшумно закрылась за ними, едва герцог шагнул внутрь небольшой комнаты.

Некоторое время они молча озирались, изучая в зеленоватом свете непременных кристаллов непривычное убранство спальни. Впрочем, трудно было так называть это странное помещение, скорее нора или берлога. В двух шагах от входа виднелась занавешенная тканевым пологом ниша, со всех сторон обитая мехом. Нет, она не выглядела мрачной, видимо, готовившие эту лежанку мастера загодя знали, кто тут будет спать. Потому и мех использовали только самый мягкий и светлый, белый, рыжий и голубовато-серый, расположив его красивыми узорами. И одеяло, укрывавшее несколько неправдоподобно тощих детских тел, сбившихся в одну кучку, тоже было белым и пушистым.

Вот только душа вдруг как в омут окунулась в немыслимую тоску, неотступную, как зубная боль, и острую, как вражеский кинжал.

– Харн, – словно издалека донесся шепот тени, заставляя герцога вынырнуть из глубины этой безнадежности, – садись с краю и давай браслет!

Он подчинился ей только по недавно возникшей привычке, самому ему совершенно не хотелось никуда садиться или что-то делать. Можно ведь просто стоять возле этой ниши, набитой невесомыми детскими тельцами, и смотреть, смотреть, смотреть…

Тепло возникло в районе запястья, подвинулось выше, к плечу, пробежало по позвоночнику, торкнулось в затылок. И вместе с ним появился и окреп тихий голос тени, медленно, словно с усилием, произносивший одни и те же слова:

– Харн, Харн… Расскажи мне, как мы будем жить, когда вернемся домой? Харн, ты помнишь, на кого оставил герцогство и друзей? Харн! Как ты намерен отобрать свой замок у Юверсано? Харн, как зовут твою невесту?

– Таэль… – с трудом пробормотал герцог, словно вынырнув из невозвратных глубин проклятого омута, и вдруг ясно осознал, что уже сидит, по-прежнему держа девушку в объятиях.

Браслет Таэльмины крепко прижат к его собственному, а ее вторая рука нежно гладит его по лицу, но пальцы прохладны и чуть ощутимо подрагивают.

– Мою любовь зовут Таэль, – прижав щекой ее руку к плечу, убежденно повторил Хатгерн и сам поразился, услыхав хрипловатое дребезжание вместо собственного голоса, – как ты себя чувствуешь, радость моя?

– Уже лучше, – бледно улыбнулась тень, и только теперь герцог сообразил, что и ее голосок потерял обычную звонкость и стал