– Вытерплю, я вообще терпеливая.

– Это хорошо, но я вам, капитан, если не возражаете, порошок один смешаю. Вернее, два… У меня тут аптека своя с лабораторией, а я, знаете ли, люблю лекарственные смеси изготовлять. Один порошок – для непосредственного купирования приступа. Средство на крайний случай, если вы понимаете, о чем речь.

– Понимаю, – кивнула Лиза.

– Ну, вот и славно! – Тюрдеев первый раз за весь разговор позволил себе улыбнуться. – Прижмет, примете, но не злоупотребляйте, ради бога! Скверная вещь, на самом деле, но на войне, как на войне, не правда ли?

– Согласна!

– Второе средство иного рода. Облегчит страдание, умалит боль, но не сразу. Что скажете?

– Буду вам благодарна. Мне можно одеться?

– Ох, ты ж! – покраснел Тюрдеев. – Ну, конечно! Задумался, заговорился…

– Я вам понравилась, – сказала Лиза, одеваясь. – Не вопрос, тем более не осуждение.

– Не думаю, что вы понимаете, – покачал он головой. – Ну да ладно! Приношу свои искренние извинения, капитан! Но вынужден задать еще несколько вопросов.

– Спрашивайте! – предложила Лиза, одеваясь.

– Провалы в памяти?

– Откуда вы?.. – снова испугалась Лиза.

– Но это же очевидно! Впрочем, неважно. Значит, есть.

– Есть.

– События, люди, факты?

– Всего понемногу.

– Перепады настроения?

– Бывает.

– Кошмары?

– Иногда.

– Спасибо за откровенность, капитан! – строго кивнул лекарь, – Если позволите, буду за вами приглядывать и помогать в меру своих сил. А насчет нравитесь вы мне или нет, вопрос сложный и, увы, не однозначный. Может быть, обсудим его когда-нибудь в будущем, но скорее всего, нет!

Оставшуюся часть дня Лиза бродила по бригу, знакомилась с людьми, запоминала расположение разного рода помещений, училась ориентироваться в сложном трехмерном лабиринте его внутренних пространств. Однако ровно в семь – как часы – она вошла в кают-компанию. На ужин, который американцы отчего-то зовут обедом, собралось довольно много народу. Кое-кого Лиза уже знала или хотя бы видела мельком, но как минимум половину офицеров она встретила за столом впервые.

Райт усадил Лизу рядом, представил офицерам, объяснив, что шеф-пилот неплохо говорит по-французски и по-немецки, но английский знает «так себе», поэтому общаться с ней лучше всего на этих языках, ну или по-русски, если кто может. Тут же договорились и об обращении. Имена-отчества, кроме Себерии, Киева и Русской Америки, нигде больше не употребляют. Поэтому сошлись на «Лизе» – коротко и произносить легко, и с точки зрения носителей других языков, совершенно необидно. Да и Лизе так показалось лучше. Удобнее, во всяком случае.

В качестве аперитива большинство присутствующих пили портвейн, но Лиза выбрала хмельной мед. По крепости практически одно и то же, но куда вкуснее, да и аппетит хорошо «разгоняет».

– Зря вы, Лиза, пренебрегаете портвейном! – этот мужчина, служивший на бриге оружейником, говорил по-французски с сильным английским акцентом. – За этим напитком традиция, а традиции следует уважать.

– Это английская традиция, – мягко возразила Лиза. – В Себерии, например, портвейн не популярен.

– Традиции великих держав поучительны! – казалось, оружейник, говорит на полном серьезе, но Лизе отчего-то казалось, что он над ней насмехается.

– Англия великая держава? – спросила она, как если бы ничего об этом не знала.

– Разумеется! – расцвел оружейник. – Англия великая страна, потому что у нас есть флот, а у других его нет.

– Так вы англичанин, – кивнула Лиза. – И верно, служили на английском флоте.

– Служил, – подтвердил англичанин.