Он кивнул на мою спину, и я снова взъярилась:

– Так ты мне спину рассек, чтобы регенерацию посмотреть?!

– За что я рассек тебе спину, я уже раз пять объяснил тебе сегодня и раза три накануне. – Мой вопль оставил его совершенно равнодушным. – А регенерацию твою я давно по медкарте посмотрел. Там по поводу перелома в шестилетнем возрасте довольно подробно все описано. А мораль всей этой басни такова, что вампиры, как ты уже и сама догадываешься, вовсе не бескорыстны по отношению к свободным людям. И крайне заинтересованы в том, чтобы люди продолжали внимать каждому нашему слову с обожанием и верой. Потому как в отношениях с людьми у нас ровно два пути: либо добровольное подчинение, как теперь…

– Оно не добровольное!

– Разумеется. Но вот только людям об этом знать совершенно не обязательно. Потому как ваше мирное симбиотическое существование с вампирами возможно только на тех принципах, что вам были предложены. Поверь, их разрабатывали лучшие психологи, и они себя оправдывают уже не одно столетие. Так что либо добровольное подчинение обожаемым вампирам, либо, если голос крови перебить у всех, вот как у тебя, – война. Для нас – охота, для вас – на выживание. Мы этой войны не жаждем, навоевались за долгую жизнь. Вы, поверь мне, тоже не обрадуетесь. Лучше любить, чем бояться. Всегда лучше.

– Лучше для вас. А нам зачем безропотно становиться жертвой?

– Вы по-любому жертвы. Не идеализируй. А с лекарством дилемма: дать – и рискнуть вас потерять, или не дать – и превратить ваше государство в государство карликовое. А карликовое государство будет не в состоянии само себя обеспечить, оно очень быстро загнется в своем развитии, учитывая вашу полную изоляцию от мира. Вот это уже будет чистой воды заповедник на полном вампирском обеспечении. На то, чтоб воссоздать здесь то, что мы имеем сейчас, уйдут столетия.

– Нет, погоди, но как же… ты же сам сказал, что эти лекарства вы для своих животных разрабатывали. То есть вы не боитесь, что они перестанут вам подчиняться.

– Так они животные, Ларис. Они не свободны и не разумны. И находятся полностью под нашим жестким контролем. Если сажать на такой контроль людей, то они остановятся в своем развитии и снова превратятся в животных. Людьми могут быть только свободные особи. И, поверь, вы действительно свободны.

– Видела я вашу «свободу» в залах Вампирского камня!

– Так это манипуляция сознанием, а не порабощение его. – Он даже не смутился. – Очень разные вещи. Мы даем вам постулаты веры, основные установки, а все остальное вы уже сами. Ментально мы вас не держим.

– Но лекарство… – Какая-то мысль не давала мне покоя. Что-то он сказал… – Ты же сам сказал, та вампирша дала моему отцу очень много крови. В любом лекарстве ее не может быть очень много, даже за весь курс лечения.

– Угу. Вот даже ты это понимаешь. Недопустимо переводить людей полностью на наши лекарства, это без вариантов. Но разово мы можем проколоть всю страну, и не будет никаких последствий. Ну разве что в сотой доле процента.

– Но тогда почему?

– Потому. Резоны Владыки я понимаю, но обсуждать их с тобой не собираюсь. Что до других, то против, в основном, те, кто редко или вовсе не бывает по эту сторону Бездны и знаком с проблемой лишь понаслышке. Ваша страна им без разницы, и делиться с вами своей кровью они не жаждут. Вот и вспоминают старые вампирские страшилки. Те же, кто непосредственно связан с вашей страной, понимают, что проблема надумана.

– И?

– И вопрос еще не закрыт. Многое зависит от того, сработает ли защита, какой реальный размах приобретет эпидемия. Собрать еще один Совет несложно. Но, чтобы переиграть Владыку и вынудить его изменить решение, нужны очень серьезные аргументы за целесообразность и безопасность предлагаемого решения. Он же у нас тоже, знаешь ли, за торжество добра и разума, – то ли мне показалось, то ли была в его последней фразе некая усталая ирония. Владыку он не обсуждает, но… не фанат. И в Городе не живет.

Да только все это лирика. Благородный борец за людское счастье, ну ты подумай! А как быть с тем, что он сделал с моим счастьем и моей жизнью?

– И что? – мрачно спросила его после долгой паузы. – Полагаешь, все это хоть как-то извиняет то, что ты сотворил со мной?

– Извиняет? – Он чуть не поперхнулся от изумления. – Да уж, с тобой не скучно. Ее наказывают за безумие, а она все извинений ожидает!

– Что я сделала, чтоб меня так калечить?! И к чему мне знать все эти ваши вампирские сложности с отсутствующей в вашем обществе совестью? Да люди, не задумываясь, спасли бы! Да если б хоть какая возможность была! Да хоть малейшая! Все бы бросили, от всего отказались и спасли! А вы… аргументы они ждут! Да сколько должно умереть, прежде чем они у вас найдутся!