В полнейшем раздрае решительно двинулась на третий этаж. Ежели здесь такой аврал, так может, и Великий присутствует, он же у нас выдающийся врач, куда ж без него! Дернулась в кабинет – закрыто. Спросила у дежурной сестры. Оказалось – здесь он, на операции. Давно, возможно, скоро закончит. Или не скоро. Как повезет. Но можно попробовать подождать.

Ну надо же. Я ожидала, мне предложат уйти и не отвлекать, а тут – «подождите». Что вроде как вампиров по пустякам не тревожат, а раз пришла, значит, по делу? Прислонилась к стеночке, стала ждать. Ждала долго, может, час, может, меньше. Возмущение давно погасло, и много раз уже порывалась уйти, но каждый раз себя останавливала: уже столько прождала и уйду, а он, может, через минуту выйдет.

Дождалась. Он вышел. И даже заметил меня. И подошел. Ну, почти подошел. Потому что на полдороге его перехватила завотделением и начала рассказывать что-то о том, что мальчику совсем плохо и надо оперировать прямо сейчас, а больше просить ей некого, все уже падают с ног, все устали, а кто-то там еще на операции, и он тоже на пределе…

– Мне тоже надо отдохнуть, Танюш, – мягко сказал он грымзе лет шестидесяти, которую и язык-то не повернется именовать иначе как светлейшая Татиана. – Но я – ладно, я восстановлюсь. Но у меня бригада падает с ног…

– Мы оба знаем, как вы работаете, Анхенаридит. Я сама вам в молодости ассистировала. Вам в бригаду можно смело студентов- первокурсников ставить. Причем с мехмата, они ж все равно под вашим контролем действуют.

– Допустим. Но мне все равно нужен анестезиолог. В человеческой анестезии я не разбираюсь. Совсем. Мой не может больше работать, он двое суток из операционной не выходит, он уже неадекватен, ему нужен отдых.

– Но вы же могли бы его и своими методами обезболить, – не сдавалась завотделением.

– Да? А может, сразу подушкой придушим? И он не будет мучиться, и мы все спать пойдем. Вы хоть представляете, что будет с пятнадцатилетним мальчиком, если я стану обезболивать его «своими методами», да несколько часов кряду?

– Анхенаридит, пожалуйста! Мы потеряем его до утра.

– Пойдемте взглянем, насколько все критично.

И он прошел мимо, и скрылся в какой-то палате. А мне стало обидно до слез. Почти ж дождалась. И вот что теперь делать? Уходить? Ему явно не до меня, у него и посерьезней дела есть. Но пока я раздумывала, он вновь вышел в коридор.

– Мне нужно два часа на отдых, Таня. И свежий анестезиолог. Не знаю, бери, где хочешь. Этого я допустить до операции не могу. – И он решительно направился ко мне.

– Вряд ли ты заглянула поздравить меня с праздником, – произнес Анхен вместо приветствия.

– Я заглянула спросить, почему ты своей вампирской волей запретил мне донорство? У нас весь курс сдает кровь, одна я не могу. Я что, так смертельно больна? Почему тогда я об этом не знаю?

– Да на тебя не угодишь, принцесса. То у тебя берут, а ты не даешь, то ты даешь, а у тебя не берут…

– Анхен!

– Я устал, Лариса. Я трое суток дома не был. Я есть хочу. Я не способен сейчас рассуждать о чьей-то крови, я способен только ее пить.

– Я тогда, наверное, в другой раз, – попыталась я отступить. Вот мне еще голодного вампира не хватало. До сих пор как вспомню – так вздрогну, как он шипел тогда: «Хочу тебя! Всю! До последней капли!»

– Пойдем. – Он тяжело положил мне руку на плечо. – Знаю, что ты меня не угостишь, но мир не без добрых людей. Угостят другие. А ты просто посидишь с нами, подождешь. Я и сам все собирался с тобой поговорить, да времени сейчас, сама видишь, совсем нет. Отпущу тебя сегодня – и потом непонятно, когда еще поймаю. Так что потерпишь, большая уже девочка. А после поговорим.

Выяснить, что «потерпишь» и после чего «поговорим», я уже не успела. Он открыл дверь и завел меня в какую-то комнату. Мда, цветник, однако. Рабочие столы почти все сдвинуты в один большой праздничный стол, накрытый, кстати. И закуски и выпивки в изобилии. Но народ – в основном молоденькие медсестрички – к застолью еще не приступал. При появлении светлейшего хирурга на лицах присутствующих отразилась искренняя радость.

– С наступающим, Анхенаридит! – запел нестройный хор. – Мы так надеялись, что вам удастся вырваться к нам! Мы вас так ждали! Мы еще не пили, правда-правда, – и смотрят при этом на него так игриво, так зазывно.

– Ну, тогда закрывайте дверь, – улыбается им в ответ Анхен. – Кто не успел – тот опоздал.

Дверь за нашими спинами закрывают на ключ. Светлейший ведет меня к столу.

– Присядь пока, Лариса, подожди. Меня накормят, а там и тебя накормят и даже напоят.

В смысле? Он что же, собирается вот прямо вот здесь? Вот прямо вот так? Пить кровь? При всем честном народе? И я что же, должна при этом присутствовать? Нет, не может быть, я не так поняла, он пошутил!