проглядывала синь небес. А Анхен был совсем рядом, и я могла бы коснуться его рукой. Но касаться его мне совершенно не хотелось, он казался куда более чуждым, чем облака в поднебесье. Он и не претендовал. Просто сидел, разглядывая водную гладь, а может, берег на той стороне. Его собранные в хвост черные волосы свисали вдоль спины, более не скрываясь от посторонних взглядов. Никакой особенной вампирской заколки в них не было, обычный черный шнурок, завязанный в узел. Попыталась вспомнить, была ли заколка у Лоу во время нашей последней встречи, но поняла, что совершенно не обратила на это внимания. Как-то было не до того. А сейчас стало любопытно.

– Анхен, а вампиры носят серебряные заколки?

– Разные носят, если костюму соответствует. Это ты к чему?

– Ну, наши мальчики, что под вампиров косят, все как один закалывают свои хвосты такими особенными трубчатыми заколками. Стало любопытно, откуда это взялось.

– Понятно. Подобные заколки были в моде лет двести тому назад. Только они были не серебряные. Их делали из платины и инкрустировали проволокой еще более дорогих металлов. Это было связано с открытием ряда месторождений. Тогда в нашем обществе была определенная эйфория, всем казалось, что находка позволяет удачно решить одну техническую проблему, что мучает наших лучших специалистов не одну сотню лет. Заколки с использованием металлических нитей, полученных при разработке этих месторождений, были сделаны для всех Высших вампиров, и мы носили их с гордостью, как символ нашей скорой победы над костной материей. Ну а поскольку только Высшим вампирам разрешено появляться в Стране Людей, то и создалось впечатление, что подобные заколки – просто неотъемлемая часть вампирского облика. И появились подражатели. А с годами все так привыкли, что даже не замечают, что вампиры давно уже не носят тех заколок.

– Что, надежды не оправдались? Или старые свершения стали с годами не слишком-то важны?

– Надежды не оправдались. Оказалось, что наличие у нас в необходимом количестве редких металлов проблемы не решает. Нужно что-то еще. Или что-то совсем другое. Годы идут, а мы так и не можем найти ответ.

– Это настолько важно? – Я даже приподнялась и уселась рядом, настолько он меня заинтриговал. Всезнающие вампиры столетиями не могут решить какую-то проблему!

– Это важно настолько, что даже был создан специальный научный институт, в котором над решением проблемы бьются не только наши, но и человеческие ученые.

– Совместно? Никогда о таком не слышала. Мы же для вас недостаточно развитые, нам до ваших технологий еще расти, как до неба.

– Возможно, проблему решат совсем другие технологии. Те, мимо которых мы в свое время прошли. Тут не до гордости, был бы результат.

– Но в чем проблема-то, так и не скажешь?

– Так и не скажу. Это секретные разработки, и сам институт находится по нашу сторону Бездны.

– Но… ведь с той стороны Бездны не возвращаются. Или здесь сделано исключение?

– Из этого правила нет исключений. Как я уже говорил – это действительно настолько важно.

Попыталась как-то осмыслить услышанное. Ничего себе заколочка. Для нас – символ вампирской моды, а для них, оказывается, просто памятник несбывшимся надеждам.

– И у тебя такая была?

– Конечно, я же Высший. Впрочем, почему была? Она и сейчас где-то валяется. С веками мой дом все больше превращается в склад.

Особенности его дома меня сейчас не привлекали. Интересней было другое. Для меня вампиры всегда были просто вампиры. А они, оказывается, как-то делятся.

– Анхен, если ты Высший, то значит, бывают и другие, Низшие…

– Есть Низшие, есть Младшие, но ты никогда не встретишь ни тех, ни других, потому что по эту сторону Бездны им появляться запрещено. А на нашу сторону ты вроде не собираешься.

– Не собираюсь. Анхен, а почему об этом нигде не рассказывают? Ну, про Высших, Низших и прочее. Или это очередная вампирская тайна?

– Это не тайна, просто никому не интересно. Есть книги, они стоят в библиотеке в открытом доступе, и про социальное устройство вампиров, и про политическое, и про нашу историю, и мифологию, все, что хочешь. Только их никто не читает, разве что студенты-историки. А на исторический сама знаешь, какой конкурс: полтора человека на место. Так высоко в вашем обществе стремление к познанию чего-то, что не касается впрямую ваших насущных проблем. А о вампирах вообще принято исключительно