как заведенная твердила «люблю». «Люблю тебя».

– Знаю. Я о другом. О том, что кто-то стоял у меня под дверью пару недель назад, не в силах ни войти, ни отойти.

Сажусь обратно, закрывая лицо руками. Ну конечно, могла бы и догадаться. Если я чувствую его… вернее, если люди могут чувствовать ауру вампиров, не обладая при этом никакими особыми способностями, то уж вампиры-то, со своей способностью чувствовать даже эмоции, да что там – питаться этими эмоциями…

– Мог бы и сказать… что-нибудь, – смущенно выдавила я, не в силах поднять на него глаза. – Раз все равно почуял.

– Не успел. Слишком быстро сбежала.

– Видимо, не слишком спешил.

– Совсем не спешил. Мне было приятно, что ты подошла. Не ожидал.

– Я не подходила, просто мимо шла. Я…

– Не надо. Я ведь потому и дверь тогда не открыл. Не хотел слушать, как ты оправдываешься, врешь себе самой и мне заодно. А эмоции твои были… искренние.

Я молчала. Не могла понять, что ему от меня надо. Чего он хочет? И это было не пару недель назад, кажется, месяц уже прошел. Он по-прежнему сидел за своим столом. Спокойный. Слишком спокойный. Ни эмоций, ни улыбки. Даже взгляд такой… неправильный, не его. В нем не было тепла. Но и холода в нем не было тоже. Ни интереса, ни равнодушия. Просто взгляд. Просто голос. Просто слова.

– Я бы хотела уйти, Анхенаридит, – назвать его Анхеном язык не повернулся. – И это абсолютно искренне. А вы обещали меня отпустить. Еще тогда, зимой. – Меня невольно передернуло, когда я вспомнила зиму. – А сами обманули. Я не сделала ничего… Я не нарушала ваших запретов. Я просто живу. Как все. А вы… Вы заставили меня привязаться к вам. Потом заставили ненавидеть. Потом любить. Потом сгорать от стыда. Я понимаю, вам это забавно, вас развлекает, а мне… Может, просто скажете, что вы хотите сделать со мной теперь?

– Научить тебя жить, наверное.

– Что? – Я аж поперхнулась. Такого ответа я не ждала. Нет, неправильно. Я вообще от него ответа не ждала. Вернее – просто не знала уже, чего ждать. Запуталась.

– Мне не нравится, как ты живешь.

– Как я живу?

– Никак не живешь. Уходишь в мир теней.

– Неправда. И не важно. И вам-то что за дело, светлейший куратор? Как это может оскорбить Великих вампиров и их обожателей?

– Никак. Это расстраивает лично меня.

– Что вам за дело? Отпустите меня, пожалуйста. Вы же обещали.

– Я не могу тебя отпустить, Лариса. Ты моя. И ты не справляешься. – Его голос все так же спокоен. Все так же нейтрален.

– Я не ваша, – в горле возник комок, мешая говорить. Живот скрутило от страха. «Она не справляется», – говорил он о той крашеной блондинке, собираясь ее убивать. Вот так, все, поиграли?

– Ты моя. И я могу позволить тебе роскошь этого не признавать, не ощущать, не соглашаться. А вот себе я такой роскоши позволить не могу. Ты принадлежишь мне, а значит, я за тебя в ответе. Хотя, я полагаю, ты тоже это ощущаешь. Просто у тебя не хватает смелости это признать.

– Отпустите меня. Я не хочу. Я не буду, – почти шепчу, не особо понимая что.

– Разве ж я держу? Я просто чувствую себя в ответе за тебя, глупая ты девочка. И пытаюсь помочь – там, где это необходимо.

– Помочь?! Так тогда, с ремнем, – это помощь такая была?

– Ну а что, по-твоему, это было? – Он чуть пожимает плечами. – Твое поведение становилось социально-опасным, надо было корректировать, пока ты сама себя до беды не довела.

– Вот так ты себя успокаиваешь? Корректировать? – разозлившись, я опять забыла все свои страхи. – А по-моему, это был откровенный приступ садизма на фоне прогрессирующего безумия!

Его спокойно-нейтральное лицо чуть дрогнуло, и он прикрыл глаза. Помолчал. И у меня возникло чувство, что он мысленно считает до десяти. Затем вновь взглянул на меня. Все тем же спокойным, нейтральным взором. И ответил – совершенно спокойно:

– Боюсь, ты очень слабо представляешь себе, что же собственно такое «садизм» в исполнении вампира. Прости, рассказывать