– Я все правильно делаю? – спросила я тихо.

– Ну конечно, Айви, ты все делаешь замечательно. – Рен отстранился, покрыл поцелуями мою щеку и прижался губами к моему рту. – Все, что ты делаешь, прекрасно. Абсолютно все.

Ободренная его признанием, я отклонилась назад, посмотрела вниз – и тут же подняла глаза и уставилась на Рена, как идиотка. Он хотел меня, а я хотела его. Я забыла, каким сильным бывает желание, да и, пожалуй, никогда толком не понимала – по крайней мере до этой минуты.

– Я хочу тебе кое в чем признаться. – Рен обхватил мою руку своей, а другой рукой продолжал меня ласкать.

– В чем? – выдохнула я.

Он остановил мою руку.

– Я сделал это прошлой ночью, когда вернулся домой. Я так тебя хотел, что не мог иначе.

Ого.

Ошеломленная признанием Рена, я подняла голову и поцеловала его. Я крепче сжала его член. Он терся о мою ладонь. Мы оба часто дышали. Одной рукой Рен обхватил меня сзади за шею, а другая снова проникла ко мне в белье. Когда его палец коснулся моих влажных губ и вошел в меня, у меня замерло сердце.

– У тебя там так туго, – пробормотал Рен, – ты не…

Я мотнула головой, но он почему-то остановился. Я прижалась к его руке, чтобы заставить его дальше проникнуть в меня и ощутить, как его ладонь коснется комочка нежной кожи.

– О боже, – вздохнула я. Это было единственное, что я могла сказать, пока Рен ласкал меня.

Я словно в огне горела. Все мое тело покалывало от удовольствия. Мы целовались взасос, я терлась о руку Рена и гладила его член. Мы двигались в унисон. Напряжение нарастало, и вот его уже невозможно было терпеть. Я лихорадочно прижималась к его ладони. Рен стонал. На кончике его члена выступила капля влаги, и я догадалась, что Рен вот-вот кончит. Я тоже готова была кончить – нет, я уже кончала. Я запрокинула голову и застонала: напряжение оставило меня, и наслаждение охватило все мое существо. Меня била дрожь. Рен вскинул бедра. Его член напрягся в последний раз и опал.

Не знаю, сколько времени прошло, пока кто-то из нас нашел в себе силы пошевелиться, убрать руки: мы так и сидели, не в состоянии отпустить друг друга. Рен обнял меня, прижал к себе. Сердце мое билось спокойнее. Рен дышал судорожно, глубоко. Он поцеловал меня в висок.

– Побудь еще немного, а потом я отвезу тебя домой, – предложил он.

Умнее было бы отказаться и поскорее сбежать, раз уж я добилась, чего хотела. Да и Рен уже не грустил. Мы оба получили свое. Но мне было так тепло в его объятиях, что совершенно не хотелось бежать. Я чувствовала, что обо мне заботятся, что я не одинока, и была не готова отказываться от этого прекрасного ощущения.

Я понимала, что накосячила и сделанного уже не исправить, но все равно свернулась калачиком в объятиях Рена.

– Хорошо.

Поздно вечером Рен отвез меня домой – на сей раз это был не мотоцикл, а пикап, поскольку начался дождь. Когда мы уже были на месте, мне не сразу удалось выйти из машины.

Но я тут была ни при чем.

Я попыталась выскользнуть, но не успела дотронуться до ручки двери, как Рен обвил меня рукой за талию и прижал к себе. Капли дождя стучали в стекло, струились ручейками. Парень взял меня за запястья.

– Ты чего?

Он улыбнулся и прижал мои руки к своей груди. Я почувствовала, как бьется его сердце под моей ладонью.

– Хочу тебе кое-что рассказать.

Я приподняла брови, стараясь ничем не выдать волнения, хотя пульс у меня участился.

– О чем? Что ты любишь телячьи нежности и постоянно распускаешь руки? Я это и так уже знаю.

– Язва, – усмехнулся Рен и потянулся ко мне. – Без поцелуя не выпущу.

У меня перехватило дыхание.

– Да ну.

– Ну да.

В этом замечательном пикапе с запотевшими стеклами Рен положил мои руки к себе на грудь и целовал меня так, словно умирал от жажды, а я была его личным ведром воды. Рен издавал брутальный гортанный рык, от которого меня бросало в жар. Сперва мы целовались, потом принялись ласкать друг друга. Рен гладил меня по груди, плечам, спине. Я запустила руки ему под рубашку,