Я отпила большой глоток газировки.

– И ты здесь для того, чтобы…

– Я здесь для того, о чем тебе уже рассказывал, – перебил Рен и посмотрел мне прямо в глаза. – Это правда. Элита действительно опасается, что на этот раз эльфам удастся открыть врата.

У меня екнуло сердце.

– Но это еще не все.

– Да, – тихо проговорил Рен. – Еще у нас есть доказательства того, что в Новом Орлеане живет полукровка.

Я проглотила комок в горле и поставила газировку на столик, чтобы не пролить на диван.

– Бедняга, скорее всего, даже не подозревает о том, кто он такой на самом деле. По крайней мере, обычно это так. – Лицо Рена приобрело отрешенное выражение. – Да, они отличаются от обычных людей, но не настолько, чтобы сразу догадаться: его папа или мама – существо из другого мира. Кто-то из полукровок никогда не ломал руки-ноги, потому что ни разу не попадал в такие ситуации, но у них в принципе почти не бывает травм. Они почти никогда не болеют. Это, пожалуй, единственное, в чем проявляется эльфийская кровь или ДНК… разве что полукровки не начинают высасывать жизненные силы из людей, но сами они этого не умеют, если кто-то из эльфов не научит. Кстати, даже сами эльфы не умеют определять полукровок, пока не почуют запаха их крови. – Рен примолк и сделал глоток пива. – Насколько я знаю, эльфам ни разу не удалось добраться ни до одного полукровки, потому что… потому что мы успевали первыми.

Я вздрогнула.

– Как вы их только находите?

Рен цинично усмехнулся.

– Почти все полукровки состоят в Ордене.

– Что?

Рен провел пальцем по банке пива и кивнул.

– Я же говорил: полукровка не может появиться на свет в результате насилия. На членов Ордена чары эльфов не действуют, так что все полукровки – я имею в виду, те, которых мы нашли, – были зачаты по обоюдному согласию.

Я вздрогнула от отвращения.

– Хочешь сказать, родители полукровок хотели… согласились заниматься сексом с эльфами, зная, кто они такие?

– Ага.

– Фу, – скривилась я.

– Так что обычно полукровок воспитывают в Ордене. Мы стараемся держать все под контролем. Еще все полукровки, как правило, приемные дети. Так что мы проверяем всех приемышей.

У меня мурашки побежали по спине.

– Я тоже приемная.

– Я в курсе. – Рен расплылся в улыбке – мимолетной, но искренней. – Ты не одна из них, Айви.

– Откуда ты знаешь? – поддразнила я, хотя меня подташнивало от одной мысли об этом. – Меня удочерили. И руки-ноги я никогда не ломала, и, насколько помню…

– Если ты никогда ничего не ломала и ничем не болела, значит, тебе просто повезло. Между прочим, твои родные папа с мамой были счастливы в браке, – перебил меня Рен и потупился, когда я вздрогнула от его слов. – Их звали Курт и Констанция Бреннер, и все, кто их знал, в один голос утверждают, что они жили душа в душу. Они очень любили друг друга, Айви, и не стали бы искать приключений на стороне.

Я знала, как звали моих настоящих родителей, но сто лет не слышала, чтобы кто-то произносил их имена. Когда их убили, я была слишком маленькой, чтобы их запомнить, привязаться к ним, но все-таки во мне текла их кровь, так что слова Рена потрясли меня до глубины души.

– Ну и тот старейшина, который в тебя стрелял, наверняка почуял бы, что ты полукровка. Он же тебя ранил до крови, так что понял бы.

У меня отлегло от сердца, и я чуть расслабила напряженные мышцы. Я была рада узнать, что ни папа, ни мама не трахались с эльфами, в результате чего на свет появилась малышка Айви, будущий инкубатор массового уничтожения, и все же… услышанное привело меня в ужас.

– Но как ты узнаешь, кто полукровка, а кто нет? Нельзя же просто… мочить всех членов Ордена подряд, кого подозреваешь, – мало ли, вдруг окажется, что они полукровки? – Я теребила пояс тренировочных штанов. – Что-то тут не то.