чисто выбриты. Легкая темно-серая футболка с длинным рукавом облегала широкие плечи и подчеркивала его рельефный пресс. Черные брюки обтягивали крепкие ноги.

Рен выглядел слишком великолепно, чтобы быть настоящим, чтобы подойти к столу, на котором я сидела, и пожирать меня потрясающими изумрудными глазами, как будто, кроме меня, в комнате больше никого нет.

– Ничего себе, – еле слышно пробормотала Вэл.

Я выпрямилась и распахнула глаза, когда он придвинулся ко мне. Я открыла рот, чтобы что-то сказать – ну не знаю, хотя бы «привет», – но слова застыли у меня на губах. Рен сжал мои щеки, запрокинул мою голову и обхватил мои бедра ногами. Его рот был так близко, что мы дышали одним воздухом.

– Ого, – проговорила Вэл, но мне казалось, будто она где-то далеко.

Рен поцеловал меня, и в его поцелуе не было ни капли стеснения: казалось, ему плевать, что рядом с нами кто-то сидит. Он раздвинул мои губы, языком коснулся моего языка. Я крепче вцепилась в стол и, если бы не прислонилась к стене, упала бы.

Когда Рен прервал наш страстный поцелуй, мои губы покалывало. Я с трудом открыла глаза и не видела ничего, кроме черного зрачка в зеленом обрамлении.

– Ого. Ну, вы даете. По-моему, я от одного только зрелища забеременела. – Вэл демонстративно обмахивалась.

Рен усмехнулся.

– Я весь день ждал, что ты мне напишешь или позвонишь, – прошептал он мне на ухо. – Я же знаю, что ты про меня не забыла.

Я вздрогнула и отпрянула. У меня пылали щеки. Утром я не позвонила Рену – и не потому, что я об этом совсем не думала, пока не начался этот разговор с Динем: просто не знала, как Рен отреагирует на мой звонок. Достаточно ли мы уже с ним близки для этого? Я понятия не имела, как определить, на какой уровень отношений вы уже перешли и на какой стадии близости допустимо писать друг другу эсэмэски просто так, чтобы поздороваться, чтобы не показаться навязчивой. Теперь же я чувствовала себя стервой.

Рен чмокнул меня чуть ниже уха.

– Ничего страшного. Ты просто подзабыла, как это, и я тебе расскажу, как это со мной.

– Да уж, пожалуйста, – кашлянула Вэл.

Я бросила на нее угрюмый взгляд, но она и бровью не повела. Рен оперся руками о стол у моих бедер.

– Я всегда рад тебя слышать. Днем. Ночью. Утром. После душа и в особенности, когда ты голая. – Он подмигнул мне, и я закатила глаза. – И меня совершенно не волнует, если кто-то узнает о том, что между нами.

– Правда? Никогда бы не подумала, – сухо ответила я.

И украдкой взглянула на Вэл. Она с любопытством смотрела на меня.

– И когда это было? – поинтересовалась она, очертив пальцем в воздухе большой круг.

– Почему было? Есть. – Рен похлопал меня по ноге, выпрямился и сложил руки на груди. Выражение его лица заставило меня возразить.

И я, разумеется, возразила.

– Ну, вообще-то вчера.

– Ого, – протянула Вэл. – Надо мне почаще забивать на наши с тобой встречи.

Рен кивнул.

– Совершенно с этим согласен.

Я тут же вспомнила о том, что случилось в ту ночь, когда мы с ним ходили в клуб, и, прищурясь, посмотрела на Рена. Он ухмыльнулся.

– Ну вы даете. – Вэл покачала головой и цокнула языком. – Похоже, вы не вылезали из постели.

Я залилась румянцем до самой шеи.

– Так. А теперь серьезно. Нам надо поговорить о том, что происходит…

– Между вами двумя? – перебила Вэл и улыбнулась, услышав мой стон.

– Нет. Не об этом.

– По-моему, то, что происходит между нами, очень серьезно, – вмешался Рен, и мне захотелось треснуться башкой о стену.

Вэл оттолкнулась от стола, стремительно повернулась к нам и хлопнула в ладоши:

– Айви, я тобой горжусь. – Потом, совершенно не стесняясь, окинула Рена таким долгим оценивающим взглядом, что еще немного – и его вполне можно было бы счесть сексуальным домогательством. – Действительно горжусь.