И хоть самому было паршиво и на душе скребли сотни кошек, ему пришлось улыбаться. Улыбаться и шутить на каждый встревоженный и наполненный ожиданием взгляд. Делиться внутренней силой и вселять уверенность. Полчаса искусной игры полного идиота – и результат налицо. Народ расслабился. Ведь у командира все хорошо, значит, никаких трудностей нет. Все идет по плану. А хороший настрой перед битвой это уже половина победы!

– Направо! Шагом, марш!

Ровная коробка строя уверенным шагом запылила к лесу. Провожаемая улюлюканьем легионеров, беззлобно шутивших над увешенными оружием рабами, колонна двигалась в сторону заранее оговоренного места.

Спустя полчаса ускоренного марша они добрались до подлеска. Зычные команды – и строй рассыпался. Снующие люди, крики и толкотня превратили местность в разворошенный муравейник, где каждый точно знал, что делать, и спустя еще десяток минут на месте встречи двух лесных массивов вырос укрепрайон.

Критично осмотрев дело своих рук, вернее подчиненных, Косяк пробежался глазами по застывшему строю.

– Спокойно, парни, спокойно. Мы отрабатывали приемы по сотне раз. Все знают, что нужно делать – зычным голосом Косяк накачивал своих подопечных. – У этих чугунных задниц собственные мозги размером с кулак. Они тупы, как ведро с гайками. А оператор даже не успеет понять, что произошло. Главное – не бояться! Не паниковать! И мы порвем эти жестянки на клочки наносхем!

Оставшись довольным плотным построением и ровными рядами воинов, он побежал в оставленный проход. С грохотом и лязгом строй сомкнулся и превратился в монолитную стену из щитов и копий. Оказавшись на насыпи, возведенной сразу же за фалангой, Косяк прикрыл глаза ладонью от палящего солнца и стал всматриваться вдаль.

До классической восьмишеренговой фаланги ему не хватало людей. Зато у него были тяжелые квадры – настоящие бульдозеры, которых и катком не сровнять. Да и остальные шеренги, облаченные в легкую броню и ощерившиеся десятками сияющих разрядников, хором приютских мальчиков никак не назовешь. Осталось дело за малым – перекрыть узкий проход посреди джунглей и обломать кибам рога, а кому-то закатать губу. Вот только клюнут ли техно на подготовленные ловушки, может быть, не все предусмотрено, и в стае есть еще кто-нибудь похитрожопее? Но менять коней на переправе… уже поздно. Лучше дерьмовый план, чем голые эмоции!

Справа и слева от строя, потрескивая разрядами и ощетинившись палицами, блестели на солнце заградительные ежи.

Используя за основу короткие жердины, скрученные крест-накрест, подопечные приделали к ним старые палицы. Эти отслужившее свое разрядники были как чемодан без ручки, вроде и выбросить жалко, и особо никому не были нужны. Вот и расставались с ними в арсенале легко и без сожаления. Даже старались сбагрить весь неликвид, вместо нужных вещей. Но они взяли строго ограниченное число старых разрядников, лишь бы хватило для замысла Косяка.

А замысел был прост. Насколько он понял из разговоров, заграждения как таковые вообще не применялись, так что его нововведение должно выполнить свою функцию, а именно – заставить операторов, после небольших потерь на ежах, бросить «секачей» на фалангу. Столкнуться с рабами в лобовой атаке.

Прозвучавший над джунглями рев тревожной сирены известил о начале схватки. Среди деревьев замелькали стальные блики. Сминая молодые деревца, на простор выбралась шеренга «секачей». Поднявшись на задние конечности, возвышаясь на три метра над землей, киборги повели сплющенными головами. Обнаружив строй людей в окружении ограждений, наглухо перекрывших выход из поляны, кибы застыли в ожидании.

Невиданное для Осириса плотное построение воинов было расценено как трусость. И техно не придумали ничего лучшего, как использовать свою любимую тактику «клещи».

Набирая скорость, ровная линия «секачей» разбилась на три группы. Центральная четверка продолжала бег на всех шести конечностях, а правая и левая группы свернулись кольцами и, оглашая окрестности лязгом сегментов, увеличив скорость, отклонились в стороны.

– Щиты в землю! Упор коленом принять! Вторая шеренга копья наизготовку. Третья шеренга копье на плечо второго ряда…

Стремительно вырастая в размерах, первый ряд киборгов принимает боевую стойку. Приплющенная голова вжимается под защиту броневых сегментов, верхние конечности серповидной формы застывают в атакующем положении, и когда до застывшего строя остается десяток метров, «секачи» поднимают еще пару конечностей и все четыре верхние лапы превращаются в острые клинки.

Мгновение – и стальная лавина врезалась в строй. Оглушительный грохот, скрежет металла, всполохи разрядников, визг тварей и крики боли людей. Кому-то вывернуло запястье, брызнула кровь из открытого перелома. Приняв на себя вес стальной твари, длинное копье выгнулось дугой… и упруго спружинило обратно.

Наконечник копья, укутанный всполохами энергетического сгустка, пробил защитное поле и со скрежетом вошел в стык броневых сегментов. Извиваясь раненым животным, киб засучил конечностями. Пытаясь серповидными конечностями достать первую шеренгу, раненый киборг рвался вперед. Но только с каждым шагом все глубже накалывал себя на копье.

Когда казалось, еще взмах – и он достанет клинком коварных людишек, так и не давших ему врезаться в строй, в его голову прилетело копье второй линии фаланги.

Удар!

Еще один!

Защитное поле пошло рябью, и движения «секача» стали более дергаными. Последний удар пришелся вновь по голове. Острый наконечник вонзился в щель смотровых сенсоров. Проломив слабую броню, разрядник сработал прямо в голове. Укутанная всполохами фигура секача обвисала на длинных копьях, и была сброшена отработанными движениями.

Другому «секачу» повезло больше. Два копья угодили в центр грудного панциря и ушли в сторону. В следующее мгновение монстр врубился стальным снарядом в первую линию фаланги. Оставляя после себя глубокие борозды, щитоносцы были отброшены на второй ряд. И если бы не было трех линий воинов, первая шеренга была бы сметена, но