естественные отверстия в его теле, пилот передернулся. Картина получалась совсем нерадостная, но доживающий последние минуты бортовой интеллект все-таки сумел уловить фрагмент видеотрансляции, на которой четко виден образ человекоподобного существа.

И это стало самой лучшей новостью с пробуждения! Жить в окружении людей куда лучше, чем сдохнуть подопытной свинкой!

Вваливаясь в аварийный сегмент, который должен был уцелеть при любом происшествии с кораблем, пилот едва не зарычал от бессилия.

Небольшой ангар со стальной сферой на множестве тросов в центре зала сейчас представлял собой печальное зрелище. Часть креплений обвисла, часть была оборвана, но хуже всего выглядели те троса, что соприкасались с измененной одномерной коррозией обшивкой корабля.

Они превратились в корневища разноцветного стекла, пульсирующего пятнами света и выглядевшими как пиявки-переростки, жадно впившиеся в стальную сферу капсулы и высасывающие из нее все соки.

Прорычав проклятья, Косяк устремился к лежащей на боку капсуле. Влетая пулей в гостеприимно распахнутый люк, он еле затащил в грузовую нишу зеркальный ком.

Плюхнувшись в кресло и едва успевая застегнуть дуги безопасности, как корабль мотануло и закружило вокруг своей оси. Едва не прокусив язык, Косяк заорал:

– Экстренная эвакуация! Код красный! Режим – скорлупа!

Подчиняясь команде пилота, внутри корабля задрожали скрытые механизмы.

Лопались переборки, вдвигались массивные штыри, ломались плавные изгибы и когда на цельном корпусе проступили четкие разломы, внутри яхты полыхнули внутренние заряды. Разрушительная сила пиропатронов развалила корабль на ровные части. И когда детонировал основной заряд, который должен был выкинуть капсулу подальше от агонизирующего корабля, в космос был выброшен целый фрагмент корабля, вместе со сдавленной горошиной спасательной капсулы.

Следом вспыхнуло маленькое солнце. Ударивший во все стороны свет поглотил обломки некогда красавицы яхты и с жадностью набросился на кружившие вокруг обломки. С удовольствием слизнув остатки переборки и подавившись на фрагментах одномерной коррозии, ударная волна выплюнула покореженную горошину в сторону планеты…

– Вот это аттракцион, мать твою за ногу, – потрясенно прошептал Косяк, – думал, капец котеночку, а оказывается, еще не вылупился комок шерсти…

Разжимая сведенные судорогой руки, которые едва не вырвали штурвал с мясом, пилот с трудом сделал глубокий вдох и медленный выдох. В теле бурлил адреналин, мысли носились взбесившимися скакунами, но самое главное – он выжил! Спасен!

Потерявшая управляемость капсула все-таки вырвалась на свободу. Хоть и с потерей маневровых двигателей, но это малая цена.

Активировав внешний обзор, пилот решил осмотреться.

На обзорной проекции наливалась границами и цветами яркая планета. Обычная кислородная, со знакомыми кучевыми атмосферными циклонами, с зелеными пятнами материков, но в отличие от Земли, почти все массовые скопления воды были в северных и южных полюсах. А материки полностью утопали в зелени, только иногда на них попадались наросты язв с характерными ровными линиями городских планировок.

Всматриваясь в поверхность планеты, транслируемую слабым бортовым оборудованием, Косяк пытался рассмотреть детали. Но ему постоянно мешали какие-то обломки и вспышки на низких орбитах. А когда расстояние уменьшилось, и он смог рассмотреть помехи, ему стало не по себе.

Центральная часть планеты была словно окована поясом из небольших сфер. Соединяясь между собой призрачным сиянием, висевшие на орбите горошины укрывались вспышками и посылали к планете яркие лучи энергии.

Беспрепятственно пронизывая атмосферу, яркие спицы упирались в поверхность, где растворялись в массивных конструкциях, покрывших планету геометрически ровной сеткой.

Но когда анализаторы сделали первичные замеры, пилот восхищенно присвистнул.

Лучи были ничем иным, как высокоэнергетическими импульсами. А судя по отсутствию разрушений на поверхности, он наблюдал перед собой воплощение идеи передачи энергии на расстояние при помощи световой волны.

Но времени на восхищение достижениями аборигенов не было. Нараставшее ускорение привело слабое подобие бортового интеллекта к приступу зуммеров и тревожных всполохов на панели управления. Пилоту нужно было срочно вмешаться и превратить падение в управляемый полет.

Вошедшая в верхние слои сфера затряслась в перегрузках. Превращаясь в огненный болид и игнорируя потуги огрызков маневровых двигателей выровнять траекторию падения, одноместный кораблик реагировал только двигателями торможения. Размещенные по периметру двигатели должны за три минуты выработать свой запас топлива и полностью погасить скорость в считанных сотнях метров над поверхностью. Но ими нельзя маневрировать, иначе малый ресурс сгорит раньше времени, и посадка превратится в падение…

Многократно возросшая нагрузка вдавила в кресло. Мышцы свело судорогами, лицо покрылось сеткой наливающихся кровью сосудов, а суставы заломило выворачивающей болью. Чувствуя, как тело превращается в неподъемную тушу, и вскоре он не сможет даже смахнуть каплю пота, на остатках последних капель самообладания Косяк метался в поисках выхода.

Глаз зацепился за зеркальную гладь, и идея вспыхнула неожиданно. С трудом щелкая тумблерами, корректируя силу импульсов, пилот ввел новый курс. Им оказалось глубокое озеро идеально круглой формы вдали от экватора.