«А почему, собственно, нет? — Я стала рассуждать логически. — С чего ты взяла, что с ним что-то должно было случиться? Ключевые фигуры той истории — Исабела, Магнус, Арлион — все погибли, но о дальнейшей судьбе Лэнгстона тебе ничего не было известно!»
Но что он здесь делает? Адриан назвал его бывшим советником — значит, сейчас Лэнгстон уже оставил королевскую службу? И на бал прибыл как частное лицо?
Обменявшись парой ничего не значащих фраз, которые я совершенно не запомнила, мы с Адрианом пошли дальше. Время от времени он знакомил меня с какими-то государственными деятелями, потом мы танцевали менуэт… Находясь целиком в своих мыслях, я не заметила, как бал подошел к концу, и фон Некеры вместе со мной направились к ожидавшим нас экипажам. Адриан напоследок сообщил Катерине, что меня на следующее утро надо будет доставить во дворец для встречи с Виктором, и герцогиня, справившись с удивлением, любезно пообещала все сделать. По пути к особняку фон Некеров Катерина и Оттилия обсуждали гостей и делились сплетнями, мы же с герцогом молчали. Когда уже подъезжали к дому, герцогиня заметила:
— Корделия, вы прекрасно сегодня справились. Мне не в чем вас упрекнуть.
— Благодарю вас.
— Ты в порядке? — спросила Оттилия. — Ты бледна как смерть.
— Понимаю, вы устали, — мягко добавила ее мать. — Но теперь до самой свадьбы вы можете расслабиться, хотя я бы на вашем месте продолжала посещать некоторые светские мероприятия.
Я только кивнула, почти не слыша. Ну что я теперь должна делать? Что? Ведь никому не известно о том, что произошло сто лет назад! Адриан не знает, кто на самом деле убил его мать, и относится к этому вампиру как к доверенному лицу своего отца! Конечно, хорошо, что Лэнгстон больше не занимает никаких должностей, так что втянуть Вереантер в новую войну он уже не сможет, однако нельзя же просто оставить все как есть! Но как сообщить подобное Адриану? Как открыть такую правду? Да и поверит ли он мне?
Распрощавшись в холле с вампирами и с Кейном, я поднялась в свою комнату. По иронии судьбы, побыть одной мне не удалось — практически сразу открылся темный портал и из него шагнул Адриан. Растерявшись на какое-то мгновение, я подбежала к нему, и он поцеловал меня. Какое-то время я думала о том, чтобы рассказать ему все сейчас… но, взглянув на него, я отбросила эту мысль. Да и вообще все мысли, если честно.
На следующее утро я отправилась во дворец. Адриан перенесся туда порталом еще раньше, но меня с собой не взял — мы решили постараться соблюдать до свадьбы хоть какую-то видимость приличий. Моего приезда ждали, и мажордом — низший вампир, напомнивший мне церемонностью и степенностью нашего Рэндалла — проводил меня в ту часть дворца, где обитал Виктор. Архимаг был уже полностью погружен в работу — стол в его лаборатории оказался завален исчерканными схемами пентаграмм и магических плетений, там же лежали несколько раскрытых книг по некромантии. Рядом валялись использованные перья и уже пустые чернильницы, а на некоторых листах бумаги виднелись чернильные кляксы — похоже, увлекшись каким-то экспериментом, архимаг забывал об аккуратности. Подойдя ближе, я смогла разглядеть среди книг одну, в которой все записи были сделаны от руки, и у меня в животе екнуло — я узнала пресловутый гримуар. Надо же, а я и не знала, что Виктору его вернули… Вампир был уже так поглощен расчетами, что даже мое появление не выбило его из равновесия — он поприветствовал меня быстрым поклоном и вернулся к схемам.
— Ритуал, о котором говорила Вёр, не нов, — сообщил он, не поднимая головы. — Его и раньше использовали, чтобы лишить мага сил, и для этого приносили в жертву его ближайшего родственника. Сейчас он, разумеется, официально запрещен, — и он кивнул на одну из книг, где на раскрытой странице я могла разглядеть сложную пентаграмму. Из множества вписанных в нее символов я узнала только несколько защитных — именно их я сдавала Танатосу на экзамене по некромантии. В остальном же вязь была настолько непростой, что мне даже представить было сложно, как можно воспроизвести ее без ошибок. Восприняв слова Виктора как разрешение, я придвинула книгу к себе и начала читать.
Все жертвоприношения схожи в одном — после убийства человека можно обратить его жизненную энергию, вытекающую из тела, в магическую, и использовать ее в своих целях. Нечто подобное проделывал Раннулф в прошлом году. В ритуале же, который имел в виду Кириан, помимо жизненных сил принципиально важной становилась именно кровь человека, поскольку она была проводником между жертвой и тем самым родственником, ради которого и проводился весь ритуал. И чем сильнее был маг, тем больше крови для блокировки его сил требовалось. Перспектива печальная, если учесть, что мага сильнее Арлиона я не знала.
— Насколько я могу судить, ваша теория верна, — выдернул меня из размышлений голос Виктора. Подняв голову, я увидела, что вампир отложил перо и теперь задумчиво рассматривал свои записи. — Мощность блокировки напрямую зависит от количества крови родственника. И если лишить Арлиона не всех сил, а только части, у вас появится шанс выжить.
Он оторвался от расчетов и посмотрел на меня, в ту же секунду его лицо заледенело, словно архимаг только сейчас вспомнил, что разговаривает со мной.
— Проблема в том, что Арлион — маг такой силы, что даже ваше убийство не лишило бы его магии целиком. Вот жертвоприношение сразу двух трейхе — совсем другое дело… — Судя по будничному тону Виктора, этот выход из ситуации устроил бы его больше всего. Я сидела с невозмутимым видом, словно сказанное не имело ко мне никакого отношения, и ждала продолжения. — Но будем реалистами. Если вашу кровь использует обычный архимаг, не причиняя вам серьезного вреда, то большого толка из этого не будет — Арлион ослабнет, но не настолько, чтобы перестать быть угрозой.
Он замолчал, но я обратила внимание на оговорку в его словах.
— А если это будет не просто архимаг, а архивампир?
Мне показалось, Виктор едва удержался от одобрительного кивка.
— В этом случае шансов будет больше, — подтвердил он, а затем вдруг спросил: — Вам известно, какую роль для вампиров играет человеческая кровь?
