потирая спину, пока колонна не прошла. Что мог, я сделал, однако выдавать себя стрельбой – а часть конвоиров я перестрелять смог бы – не хотел. Мне ещё по второй части люфтваффе работать.

Поднявшись на ноги, я отряхнулся от пыли, подхватил велосипед и повесил за спину сидор, тот заметно усох, нужно каких-нибудь немцев раскулачить на предмет съестного. За километр пути обнаружил на обочине три тела в красноармейской форме. Все с грязными окровавленными повязками – немцы добили не выдержавших путь, из той колонны, что мне встретилась. Надеюсь, капитан дорого продаст свою жизнь, если его товарища попытаются пристрелить. Ну, или уйдёт в бега. Там дальше как раз лес, шанс уйти есть. Сумел бы воспользоваться им!

Я крутил педали до обеда. Там остановился на полчаса, чтобы дать ногам отдохнуть, да я и так устал после бессонной и тяжёлой ночи. Но только воды попил да сделал массаж икр. А дальше всё так же: крутить педали, изредка отдыхая на спусках, и сближаться со второй бандой немцев, что бомбит мирняк и госпитали. Я понимал, что после моей акции выйдет циркуляр, ужесточающий охрану аэродромов и лётных частей, это, конечно, усложнит всё дело, но я надеялся оказаться на месте до того, как циркуляр разойдётся. Бюрократия – мать порядка, но это не значит, что она работает молниеносно.

Всё же тревога после моей акции поднялась, носились в разные стороны патрули, немногочисленные полицаи и другие приспешники, в небе постоянно висели самолёты, в основном над лесными массивами, контролируя обширные территории. Я же говорил, что окруженцам нелегко придётся. В общем, шухер поднялся неслабый, и его отголоски доходили до семидесяти километров от места акции. Именно такое расстояние я успел преодолеть. Что же происходит в окрестностях аэродрома!

До второго бомбардировочного подразделения осталось чуть более двадцати пяти километров, но я понял, что на сегодня всё: и есть хотелось, и выспаться тоже. Поэтому мельком глянув на часы – было полвосьмого, – я решил заняться двумя насущными вопросами. Найти где, или у кого, добыть продовольствие, ну и отыскать безопасное место для сна. Посты немцев мне встречались часто, но брать их на нож не хотелось, пропажу обнаружат быстро, поэтому лучше заняться транзитниками. От фронта в тыл часто ходили порожние колонны, обратно – набитые разнообразным имуществом, включая боеприпасы и продовольствие. Вот такую машину я и хотел перехватить, лучше отставшую, её хватятся не сразу и обязательно ту, что идёт из тыла. Ну, или одиночку перехватить. Немцы пока не шуганые, обо мне мало знают, внаглую катаются по местным дорогам.

Место я нашёл удобное для засады. По мнению других, в открытом поле не спрячешься и устраивать тут засады просто глупо. На этом я и решил сыграть, а замаскироваться мне даже в открытом поле не трудно. Опыт-то у меня огромный.

Движение тут было приличным. Я пропустил три колонны и задумался. Ждать одиночную машину можно долго, может, подвернётся что-то другое?

Подвернулось. Бросок ножа выбил из седла мотоциклиста посыльного. Но в его ранце, кроме половины шоколадки, я ничего не нашёл. У-у-у, проглот! Перекинув тело через седло, я занял место водителя и покатил к овражку, где спрятал велосипед. Там оставил тело и транспортное средство, после чего вернулся на место. Ту часть дороги, где я перехватил посыльного, не забыл замаскировать, засыпав пятна крови пылью. Потом прошла ещё одна колонна в сторону фронта, и наконец, ещё один посыльный. Он ничем не отличался от предшественника. Снова бросок ножа, и к моему удивлению, мотоцикл упал там же, где и прошлый, да и седок, несколько раз кувыркнувшись, улёгся точно на том же месте. Даже в той же позе задом кверху. Бывает же такое!

В этот раз мне повезло. В ранце было две килограммовые банки советской тушёнки, видно трофеи, пачка галет и бутылка вина. Я снова замаскировал следы на дороге, перекинул тело через седло и покатил к овражку. Там убрал найденное продовольствие в сидор, вывел велосипед на дорогу и покатил дальше. Мне нужна роща или посадка. Сойдёт глубокий овраг. Надо еще найти место для ночёвки. Причём как можно быстрее, глаза уже слипаются, но подальше от того, где я побил посыльных. Километрах в пяти, не ближе.

Последние напряжённые дни, что начались с началом войны, сильно подорвали мои силы, и мне нужен был отдых. Эх, как вспомню, что я творил, когда имел магические возможности, и чего меня лишили! Только и делаю, что печально вздыхаю. Тогда ведь ни усталость, ни раны мне были не страшны, мог несколько суток не спать, потом на пару часов прикорнуть, и работать дальше, а став обычным человеком, понял, что не всё так просто. Нужно тренироваться и тренироваться. Хорошо, что был личный опыт из прошлых жизней. Он мне здорово помогал.

От места добычи продовольствия я уехал километра на четыре, можно было и дальше. Похоже, у меня открылось третье дыхание, и силы ещё были, но больно уж хорошее место для ночёвки я нашёл. Это был танк.

Да-да, вы не ослышались, местом для ночёвки я выбрал танк, стоявший на краю минного поля. Это была «тройка», застывшая метрах в шестидесяти от дороги из-за разбитой ходовой. Судя по открытым люкам, экипаж его покинул. Двое и отсюда были видны: лежали чёрным тряпьём метрах в шести. Видно, сапёров не хватало, или заняты они были, на обочине лишь стояли флажки, сообщавшие о минах. Я покосился в сторону далёкого села, где проходила линия обороны. Траншей не было, по многочисленным воронкам определил её. Устало вздохнул, достал нож и, проверяя перед собой землю, направился к танку. Велик пришлось оставить на обочине. Я нашёл по пути шесть мин: две противотанковые, четыре противопехотные. Смешанное поле, похоже.

Снимать их не стал, лишь обозначил, после этого вернулся за велосипедом. Повезло, что за двадцать минут, пока я двигался к танку, мимо никто не проехал. Спрятав своё транспортное средство за танк, чтобы с дороги не было видно, залез внутрь. Боевое отделение действительно было пусто, хоть и нагрето за день. Убитые, лежащие неподалеку от кормы, только-только начали попахивать. Видать, они тут чуть меньше двух суток лежат. Уговорив полбанки тушёнки с галетами, я закрыл все люки и, устроившись на одном из сидений, спокойно уснул. Установку я себе дал на пробуждение на рассвете. Хоть это работает точно, как часы. Надо проснуться в полпятого – так и проснусь.

Утром, потянувшись и зевая, я открыл глаза. Поднялся с места механика-водителя – единственное с откидывающейся спинкой – и занял место командира. Дорога была пуста, село только просыпалось. Краешек солнца показался над горизонтом. В принципе, можно выбираться и ехать дальше. Тут действительно недалеко, к десяти буду на месте, если не торопиться.

Экипаж сбежал, судя по следам гусениц – там были следы обуви, а как эти погибли, не знаю, вполне возможно, их пулемётным огнём скосили, так как воронки я не обнаружил.