но чуйка подсказывала, что что-то не так. Да и место для диверсантов слишком удобное. Лесная дорога, левее деревья расступались, я рассмотрел там скрытый кустарником овраг, тела удобно прятать.

Дорога была пуста в обе стороны, а одному с ними сближаться не хотелось. На виду были шестеро. Сколько скрыто на обочине или у деревьев, не видно, сбоку виднелась корма тентованного ЗИСа. Один командир, его легко рассмотреть по разукрашенной форме, как будто специально её придумали для снайперов противника, остальные рядовые. Сержанты, может, и были, но с трехсот метров не разглядишь.

Сделав вид, что у меня соскочила цепь, я остановился и стал тянуть время, ожидая любую машину. В одиночку проезжать мимо поста я не рискнул, а уходить в лес не стоило, это могло навести на подозрение. Вот проеду мимо, укрою велик и имущество, и вернусь тайком, посмотрю, что это за пост. Если это действительно диверсанты, то крупные колонны они пропускают, а вот одиночные машины перехватывают. Жаль, с интендантом поговорить нормально не удалось. Не узнал, прошёл приказ по частям в одиночку не ездить, или нет. Я писал о том, как нужно вести себя в тылу.

Когда послышался шум автомобильного мотора, я только скривился, рассмотрев, что с той стороны дороги мне навстречу из-за лесного поворота вынырнула чёрная командирская «эмка» без сопровождения. Для диверсантов это как красная тряпка для быка. До поста одновременно с машиной я не успею, скорость у той была приличная, а как свидетеля меня уберут сразу после остановки машины, поэтому сделав вид, что я закончил с цепью, сел в седло и покатил к посту, пристально отслеживая все передвижения тамошних бойцов. А когда один с ППД на груди остановил машину, я понял, что меня тревожило. Там были только армейцы, и всё, тогда как посты, через которые я проезжал, имели если не пограничников, характерные зелёные фуражки я запомнил, то сотрудников НКВД, а тут такого не было.

Как только машина остановилась по требованию одного из бойцов, я стал заваливаться набок, кладя велосипед и перекатом уходя на обочину за деревья. Всё же это были немцы. Одна пуля просвистела надо мной, вторая врезалась в землю, где я только что был. Меня держали на прицеле сразу два стрелка. Профи работали. А у поста вспыхнула и быстро стихла перестрелка: несколько пистолетных выстрелов и короткая автоматная очередь. Голос ППД я до этого уже слышал во время боя на мосту, так что сразу узнал работу этой машинки, а пистолеты там были наган и ТТ.

Уйдя за деревья, я по-пластунски углубился в лес метров на двадцать и, вскочив на ноги, рванул к посту. Помочь своим я уже не мог, если пленных не брали, то положили всех. Но поиграть с диверсантами в салочки – вполне, у меня в лесу было преимущество. В одной руке ТТ, в другой вальтер – я тихо скользил меж деревьев, внимательно оглядываясь и прислушиваясь. От поста доносились смазанные расстоянием команды, по дороге бухали сапоги, так что если они доберутся до велосипеда и углубятся в лес, у мня в тылу будет несколько человек. Судя по звукам, бежали двое. Остановившись, я задумался. Не хотелось оставлять их за спиной.

Я вернулся по своим следам метров на десять, убрал один пистолет и достал два ножа – у обоих была отличная балансировка и для метания они подходили идеально, я уже успел потренироваться во время обеда. Присел за дерево. За моей спиной метрах в пяти проходил край глубокого оврага, и я разглядывал опушку, где с трудом, но можно было различить двоих в красноармейской форме и с карабинами Мосина в руках.

– Идём по следам, – расслышал я их. Говорили на немецком.

Уйдя за дерево, я приготовил ножи и стал ждать, когда те двое приблизятся. Шли по лесу они на удивление ловко: не шуршала прошлогодняя листва, не хрустели сухие ветки. Как только они оказались рядом, я вышел из-за дерева и с обеих рук метнул ножи. Попал каждому в шею, перебив позвонки. В общем, куда целил, тут было-то всего пять-семь метров. И захочешь, не промахнёшься.

Оба молча повалились на листву, и ни один не нажал на спуск. Так что их уничтожение прошло тихо. Скользнув к ним, я осмотрел тела и направился к посту, оставив ножи в ранах. Если их сейчас вытаскивать, только испачкаюсь, позже этим займусь.

С пистолетами в руках я подкрался к посту. «Эмки» уже не было. Судя по стихающему шуму мотора, её куда-то отгоняли. Я подошёл ближе. Тех двух ещё не хватились, видимо понимали, что ловить мальчишку, то есть меня, им придётся долго, а если не получится, придется покидать этот лес. Правда, и так придётся, наверняка это не первая машина, которую они взяли и отгоняют в отстойник.

– Семеро вас, – пробормотал я, закончив изучение ложного поста. Выйдя на опушку, я вскинул руки и открыл огонь. Первая пуля из вальтера ушла пулемётчику с ДП, что скрывался в кустах, первая пуля из ТТ вошла в голову тому, что ходил в командирской форме, остальные я выпустил по рядовым диверсантам. Семь немецких солдат, семь пуль. Но одного я только ранил, мне нужен был «язык».

Подбежав к катающемуся по дороге крепко сбитому мужику, я футбольным ударом вырубил его. Наложил ему жгут на перебитую руку, после чего потащил вглубь леса к краю оврага. Вот там я выругался. Не сказать, что овраг был полон, но четыре десятка тел, где в окровавленной форме, где в исподнем, там было. Хватало и гражданских, видимо, убирали свидетелей.

Связав диверсанта, я прибрался на посту, сбегал за велосипедом, не забыв забрать ножи и вытащить диверсантов на обочину из леса, после чего вместе с великом вернулся к «языку». А чтобы у проходящих мимо колонн не было сомнений, подвесил командира диверсантов на ветку росшего на опушке дерева и написал, кто они, прямо на спине его нательного белья. Кровью. Гимнастёрку снял, на белом лучше видно.

Пока не было колонн или одиночных машин, мало ли помешают проводить допрос, я привёл «языка» в чувство и, раздробив ему два пальца, повёл допрос. Сломался тот на шестом пальце, так что я получил достаточно сведений, а расслышав далёкий гул моторов, подвесил велосипед рамой на плечо, пересек овраг и лёгкой трусцой углубился в лес. Диверсант рассказал много интересного. Отряд у них был крупный, в сорок пять голов, командир разделил его на четыре группы, две сейчас отдыхали на лесной базе, две другие изображали армейские передвижные посты. Один я уничтожил, три диверсанта ушли, они перегоняли захваченную технику – вот что за шум я слышал! – другой пост работал километрах в десяти, точно «язык» не знал. Но зато дал мне три адреса местных жителей, которые с ними сотрудничают, а также координаты основной базы. Нужно поторопиться, когда до их командира дойдёт информация, что один пост уничтожен, тот может перенести базу в другое место. Естественно, я найду их по следам, но это всё отнимет время.