потолка, каждый камешек и каждую трещинку, надеясь обнаружить какой-нибудь рычаг, руну или встроенный в стену амулет, открывающий заветные двери.

Он знал, что именно здесь, в одном из тупиков, находится настоящая сокровищница. За годы упорных поисков он вычислил ее и отчаянно не хотел верить, что мэтр Валоор ушел, не оставив старому другу возможности заполучить древние артефакты.

Несмотря на тщетность поисков, Лонер все же полагал, что ключ к уникальной системе защиты находится где-то рядом, спрятанный на виду – как прощальный подарок и как скверная шутка темного архимага, который весьма своеобразно относился к подобным вещам.

Запыхавшись и устав от нещадного давления костылей, мэтр Кромм ненадолго остановился и прислонился спиной к ближайшей стене.

К сожалению, мэтр Валоор был очень скрытным человеком и тщательно оберегал от посторонних свои секреты. Почти никто из его последователей не знал, что логово темного мага находится не в фамильном замке, который был разрушен и разграблен многие годы назад, а здесь, в этих самых подземельях. И, по слухам, в этой сокровищнице хранились настолько ценные артефакты, что за обладание даже одним из них светлые передрались бы насмерть.

Говорят, среди вещей умершего архимага имелся амулет, способный снять закрывающую печать. И неиспользованный ритуальный кинжал, изготовленный собственноручно главой Темной гильдии. Лонеру он, правда, был без надобности – по назначению им мог воспользоваться только хозяин. Однако в качестве амулета-накопителя для мага-ренегата он бы вполне подошел. Не говоря уж о том, что в тайнике наверняка нашлись бы черновые записи, дневники или просто пометки на полях любимых книг, которые пролили бы свет на многие тайны прошлого и причины смерти мэтра.

С трудом отдышавшись, Лонер поправил сбившуюся набок мантию и, вытерев повлажневший лоб, с усилием оттолкнулся от стены.

За дневниками учителя уже давно велась охота – исследования Валоора были слишком важны, чтобы Совет не озаботился поисками сразу после его гибели. Светлые много лет рыскали по всему Сазулу, пытаясь отыскать канувшие в неизвестности записи. Развалины фамильного замка Иммогоров неоднократно обыскивались – за прошедшие годы там, наверное, каждый камень был перевернут раз по сто, земля во дворе пересыпана чуть ли не по песчинке, а подвалы осмотрены с лупой без всякого преувеличения.

Эти дневники искали светлые, ими грезили выжившие темные, о них мечтал любой мэтр-недоучка, по вине Совета оставшийся без магических пособий и лаборатории. Одно время казалось, что наследие Темной гильдии никогда уже не всплывет.

Но вот произошел очередной набор студентов в АВМ, и все изменилось.

О роли Невзунов в этой давней истории Лонеру было прекрасно известно. Как и о том, что именно находилось в предсмертном послании мэтра, обнаруженном в подвале его разрушенного замка.

Валоор, видимо, просчитал все заранее и был уверен, что послание непременно отыщут. Вот только не предусмотрел, что для прекращения войны этого окажется недостаточно, и не мог знать, чем в действительности все обернется.

Увидев последнего из рода предателей в первый раз, Лонер поначалу не придал этому значения – нескладный барончик совсем не походил на предка и до недавнего времени вообще не фигурировал ни в одном Реестре. Его существование стало весьма неприятным открытием для старого некроманта. Но вместе с тем и поводом для злорадства, ведь после смерти прежнего барона, которого с невероятной тщательностью оберегал кто-то из высоко стоящих светлых, Лонеру стало некому мстить, как он тогда полагал.

По лицу увечного старика скользнула мрачная усмешка.

О да. Он совершенно точно знал, кто и когда мог заполучить драгоценные записи учителя: преданный ученик и верный последователь, первый заместитель, правая рука, кому, как не ему, было знать, где наставник хранит черновики?! К тому же после исчезновения Евгродуса всю его семью волшебным образом оставили в покое: отца, помершего своей смертью вскоре после того, как не стало Нева; сына, которому на тот момент исполнилось совсем немного лет, внука и тем более младшую дочь, которая, кажется, была лишена магического дара и умерла в безвестности в одном из окраинных селений.

Никого из них не выселили из фамильного замка. Все их имущество осталось нетронутым, даже телепортационная арка не была запечатана, да и от их земель не отрезали ни кусочка, тогда как большинство некромантов лишилось абсолютно всего.

Они, потомственные темные маги, не пострадали даже тогда, когда охота на темных вступила в последнюю стадию и светлые, ошалев от собственных успехов, начали вырезать целые семьи. Да что там – роды! Лишь для того, чтобы ни одно темное зерно не уцелело.

Всего за пару лет в Сазуле уничтожили более полутора тысяч семей! Никого не пощадили. Никому не дали уйти. Лишь редкие везунчики сумели избежать этой бойни. А Невзуны продолжали жить… Тихо, незаметно, спокойно. За какие-то непонятные заслуги, о которых простые смертные даже не подозревали.

Не потому ли эту семейку оставили в покое, что только им было известно, как расшифровать записи главы Темной гильдии? И не потому ли, что, отдав часть дневников в качестве платы за жизнь, они что-то все равно приберегли для себя? И Совет не рискнул уничтожить мятежное семейство, дабы не остаться без важных сведений?

Спустившись на третий уровень подземелий, Лонер сделал еще одну короткую передышку.

Теперь, когда в академии появился наследник проклятого рода, он совершенно точно знал, где, а точнее, у кого надо искать. Невзун сам об этом намекнул, когда завел разговор о прошлых заслугах. Намекнул тонко и настолько изящно, что старый мэтр даже засомневался, что видит перед собой неопытного сопляка. И с неприятным удивлением осознал, что парнишка понимает в происходящем намного больше, чем желает показать.

Его, судя по всему, все-таки обучали темному искусству, тайно, как минимум теоретически. Несмотря на цвет дара, в его рыжую голову вложили многие знания, которые простому светлому абсолютно ни к чему.

Одно только то, как он держался в клетке с мертвяком. как изучал неправильного зомби Верии, как умело и быстро его обездвижил, не поддавшись панике и проявив достойное настоящего мэтра хладнокровие, наводило на тревожные мысли. То, как равнодушно мальчишка отнесся к невыносимо смердящему зелью, тоже было странно – устойчивость к воздействию входящих в состав ранозаживителя ингредиентов достигалась лишь многолетней привычкой. Его запах не способны нейтрализовать очищающие