Вышли мы, как и следовало ожидать, в холле на первом этаже Черной башни, который, как ни странно, в это время пустовал. Там юная мэтресса снова огляделась и, убедившись, что соглядатаев нет, начала уверенно набирать новые координаты на арке.

– Туда не надо, – быстро среагировал я, поняв, что она хочет попасть в закрытый от посторонних подвал. – Там сейчас шумно.

– Хорошо, – на мгновение растерялась она. – А куда тогда?

Отодвинув ее в сторону, я изменил точку выхода и кивнул на послушно открывшийся телепорт.

– Если хочешь поговорить без свидетелей, то это – самое подходящее место.

К счастью, Мкаш пока не знал, что хотя бы один портал в подвале не находится в его ведении, так что я ничем не рисковал, приглашая нервничающую девушку прогуляться по подземелью.

Верия, надо отметить, не колебалась – только чуть нахмурилась, обнаружив, что координаты ей неизвестны, но решительно шагнула внутрь, не забыв, впрочем, схватить меня за рукав. А когда вышла посреди залитого тьмой коридора, в котором я почти сразу зажег светляк, первым делом спросила:

– Здесь безопасно?

Я даже испытал нечто вроде восхищения: ни тревоги по поводу незнакомого места, ни дурацких «Откуда ты знаешь?» или «Что это за место?» Все четко и по существу. Просто прелесть какая девочка, вернее, уже почти девушка. Давно таких не встречал.

Насмешливо улыбнувшись, я кивнул:

– Как в гробу.

– Очень хорошо, – облегченно вздохнула она и с ходу меня огорошила: – Невзун, я знаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь!

– С чего ты решила?

– У тебя аура не такая, какая должна быть у светлого!

Так. А вот это уже серьезнее.

– Что ты сказала? – переспросил я, решив, что ослышался.

– Твоя аура, – твердо повторила она, смело глядя мне прямо в глаза. – Она неправильная! И сам ты тоже неправильный! Ты темный маг, который почему-то прикидывается светлым!

Под моим взглядом Верия неожиданно смешалась, опустила глаза и, внезапно утратив львиную долю своей уверенности, тихо сказала:

– Я знаю это. Я вижу твою ауру.

– Что-о?! – Честное слово, вот теперь я точно решил, что у меня что-то неладно со слухом.

Клянусь, на мне стоит превосходная защита – вдвоем с Ничем ее ставили, три недели мучились, пока получилось то, что есть. И учитель самолично ее проверял, исправляя даже малейшие колебания, которые могли появиться под влиянием чужой магии.

И она все равно видит?!

– Я сперва не могла понять, что происходит, – почти прошептала Верия, когда я шагнул вперед и стиснул ее плечи. Наверное, ей даже было больно, но она почему-то не отшатнулась. Только все так же стояла передо мной и, пряча глаза, торопливо говорила: – Ты словно светишься изнутри. Постоянно. Невыносимо. Как будто тебя оплела золотая паутина. И ее так много, что только краешек дара и виден. Но под этой паутиной есть еще что-то. Вторая сеть. Как кровеносные сосуды. И они повсюду. От кончиков пальцев до самого сердца. Так глубоко, что за блеском первой паутины почти не видны. Но когда ты слаб или когда тебе плохо, они становятся четче. Настолько, что я… Я все-таки смогла увидеть, откуда они растут.

У меня что-то екнуло в груди.

– Я не хотела. – Словно набравшись храбрости, Верия резко дернула подбородком и снова посмотрела мне в глаза. – Я не собиралась ни в чем тебя уличать. Но тогда, в клетке с зомби, помнишь? Ты истратил почти весь дар, поэтому сияние паутины ослабло.

– И что же ты увидела? – неестественно ровно спросил я.

Верия вздрогнула.

– Твой второй дар, хотя до этого дня я не подозревала, что такое возможно.

Разумеется, все маги в той или иной степени способны различать цвета ауры. Все мы неплохо ориентируемся в тонах, размерах, уровне насыщенности и даже болезнях. Однако иногда в мире появлялись люди, способные видеть больше, чем все остальные. Это не дар – скорее, врожденное умение, которое не оставляет следов в ауре, не видно ни на каком проверочном артефакте и которое с ходу не определишь.

Природа данного явления не совсем ясна, но считается, что таких людей нельзя обмануть, – они видят дар, ауру, надежно спрятанные тайники, артефакты, амулеты и все остальное так, как оно есть, невзирая на все ухищрения и поставленную защиту. И вот на такую видящую мне довелось нарваться?

– Кто еще знает? – отрывисто спросил я, отбросив в сторону церемонии.

Верия сглотнула.

– Никто. Я даже Алесу не сказала.

– Почему? – Мой голос стал колючим и сухим, а взгляд – тяжелым и мрачным, как и положено настоящему некроманту.

– У каждого есть право на тайну, – прошептала девочка. – У меня есть своя, у тебя – своя. Почему я должна кого-то предавать?