– Человек говорить. Громко говорить.

– Я ничего не слышу. – Отец остановился и прислушался. – Тебе не показалось?

– А я ему верю, если бы не он – я бы не нашел косулю, – ответил я за гоблина, присевшего на манер хасанов.

– Хорошо, будьте здесь, я проверю. – Отец спустился с лошади. Взведя арбалет разбойников, прихваченный с собой из обоза, пошел в указанную гоблином сторону.

Вернулся он только через полчасти, когда мы уже стали волноваться и собирались ехать следом. Остановил нас гоблин, сообщивший, что отец идет обратно. Тот молча сел в седло, после чего изрек:

– Мне бы такой слух. Вернее всего селяне, я дальше не пошел. Далеко где-то. Тоже слышу, что кричат. Поехали.

Когда начало смеркаться, нашли замечательную ложбинку с протекающим рядом ручьем. Поставили все еще влажный шатер. Я пошел выкапывать подручными средствами ямку в русле ручья, поскольку он был настолько мал, что поить лошадей оказалось затруднительно. Отец с Маликом отправились собирать хворост на костер, так как все вокруг было намокшим, это оказалась еще та задачка. Гоблин с хасанами увязались за мной, причем с разных сторон. Гоблин побаивался волчат, волчата не совсем дружелюбно косились на гоблина. Напоив и стреножив лошадей, я вернулся к месту стоянки. Костер, несмотря на промокшие дрова, все-таки удалось разжечь. Судя по измученному виду Малика, огонь был добыт его стараниями. Костровище обвесили со всех сторон влажными вещами, во-первых – просушить, во-вторых – дополнительная маскировка. Через полчасти мы ели слегка недожаренное мясо. Хасаны с гоблином, наглотавшись сырого, томно улеглись каждый со своей стороны наваленных в кучу тюков. И та и другая сторона по какой-то причине не тянулась к костру. Пережарив оставшееся мясо, улеглись, вернее, полууселись в шатре спать. Хасанов в виду отсутствия дождя я оставил на улице, чем вызвал их явное недовольство.

К заветному дубу выехали через два дня. Смешную процедуру вызова делать не стали, был проводной амулет. Малик его подкачал силой, и мы благополучно доехали до дома, не заплутав. Первой еще на подъезде к заимке нас встретила Касса с котенком. Хасаны тут же попытались игриво напасть на младшего сейшу, но получили хоть и шуточный, тем не менее серьезный отпор. Котенок достигал ростом середины моего бедра. Касса недоверчиво посмотрела на прижавшегося от страха к моему стремени гоблина и скинула картинку: я в окружении разнообразных лесных зверей, в числе которых преобладали кролики и гоблины. Причем, я так понял, это была отнюдь не похвала.

Второй нас заметила Софья, которая с визгом прыгнула на шею сначала Малику, потом нам с отцом. На визг Софьи вышли все остальные. Закончив с приветствиями, дед спросил:

– А где Солд?

– Решил остаться, – ответил отец.

– Ты в нем уверен?

– После того как он нападал на светлых, думаю, ему самому не с руки раскрывать нас.

– Ну ладно. Об этом чуде, – взглядом указал старик на сжавшегося гоблина, – потом расскажете.

Расседлав лошадей, мы втроем пошли обедать. Остальные остались разбирать вещи. Через какое-то время раздался восторженный вопль Софьи, видимо, дошли до тюка с предназначенными для нее вещами.

Пообедав, отправились в купальню. Дед к тому времени зажег в ее печи огонь и поставил нам кувшин своего вина, представлявшего собой непонятную мутную жидкость, по вкусу даже отдаленно не напоминавшую благородный напиток.

Спустя часть все собрались в столовой, где уже стояли чарки и бутылка настойки. Когда расселись, отец начал рассказ о нашей поездке.

– Вы, Ровные, даже в лавку по-человечески съездить не можете, – резюмировал дед. – Везде найдете розги на свое заднее место. А ты, Норман, давно в зеркало смотрелся?

Я, как приехали, уже замечал на себе странные взгляды деда, Лекама и Софьи.

– Давно, а что случилось?

– Сходи полюбуйся, а потом я твою искру посмотрю.

Войдя комнату Софьи, я оторопело встал около зеркала. На меня смотрел молодой человек обычной внешности. Не скажу, что красавец, но признаки моей умственной болезни с лица исчезли. Щеки уменьшились, проявились скулы. Глаза из широко расставленных стали нормальными, и пучеглазие исчезло. Да я даже слегка мил! Я – нормальный! Нор- маль-ный!

Когда вернулся в столовую, все внимательно смотрели на меня.

– Мне надо прогуляться. – И я под взглядами домочадцев вышел из дома в сумрак вечера.

В голове был разброд. В памяти промелькнули озлобленное лицо Алехара, улыбающаяся Нейла, Софья…

– Хозяин сердится? Торка виноват?

Тьфу, совсем забыл про гоблина!

– Нет, Торка, ты не виноват. И не называй меня хозяином.

– Торка нельзя без хозяина. Торка некому кормить.

– Все равно хозяином не называй.