– Гришка, остаешься за старшего, – произношу, пискнув сигнализацией, а сама к калитке иду, но шрамированного гостя стараюсь из поля зрения не выпускать.
Вот хочешь не хочешь, а поверишь, что этот представитель кошачьих не обычный кот. Он таким взглядом нас проводил… обиженным, что ли?
Очутившись в «живой» деревне, за неимением выбора первым делом наведалась к Василию. Как-никак он единственный мой знакомец в этих краях, ну, не считая того нелюдимого угрюмого дедка с Агрипининой деревни, который помогал бабку хоронить.
Не повезло. Застала я вместо Василия уже знакомый навесной замок на дверях. Заглянула во двор – уазик на месте, значит, хозяин где-то неподалеку. Может, в магазин вышел? Туда-то я и решила направиться. Покупать что-либо необходимости не было, разве что хлеба свежего, но не сидеть же в машине бесцельно? Сон это или не сон, но лишний интерес к своей скромной персоне у местных жителей вызывать не хочется и домой к тому коту-оборотню тоже не тянет.
– Василька ищешь? – в тот момент, когда я уже собиралась сесть в машину, окликнул меня женский голос, откуда-то со стороны соседнего двора.
Я обернулась и, приветственно улыбаясь, кивнула симпатичной женщине лет тридцати пяти.
– Так он в Брошенке небось, – говорит та, а я лишь бровь удивленно приподняла, не понимая, о чем речь. – Деревня у нас тут есть заброшенная, – пояснила Васина соседка. – Там теперича один дядька Кондрат и остался. Василек, аки кот блудливый, к нему носится… Как завеется, так на несколько дней. Что уж они там делают? Может, и вправду рыбу ловят… А мне за его коровой смотреть приходится. И хоть бы предупреждал! А-то слышу ревет, бедолажная. Вымя-то не резиновое, чай!
– Э-э-э… – только и смогла выдавить я, как-то уж очень вовремя она о котах блудливых упомянула, кошусь на притихшую на заднем сиденье Ночку, перевожу взгляд на Васин двор. – Машина-то во дворе – вон, – киваю в сторону торчащего из-за угла уазика.
– Ай, да она не работает, – отмахнулась женщина. – Вчера он так ругался, что полдеревни слышали. А тебе, случаем, не молоко надобно? А-то у меня есть, – тут же не растерялась предприимчивая всезнайка.
– Ага, – закивала я. – Оно-то мне и надобно.
– Банка есть?
– Конечно! – отвечаю, радуясь тому, что еще тогда, перелив молоко в кастрюльку, опустевшую тару вымыла и положила в багажник, чтобы позднее при случае вернуть.
Внепланово затарившись молоком, выспросила у хозяюшки, как проехать к магазину. Та только и успела с сомнением спросить, не пятница ли сегодня? А-то, мол, она в отпуске за календарем не следит, а в магазине каждую вторую пятницу месяца – санитарный день. Поблагодарила я женщину и убралась с глаз ее долой.
Еду, а сама думаю, когда ж проснусь-то? Уж больно сон мой затяжной получается. А в душу сомнения нет-нет да заползают – вдруг все это на самом деле?
И вот же напасть! Нет, хорошо, конечно, что у меня не было насущной потребности в посещении местного «универмага», как гордо гласила деревянная табличка, висящая над входом в небольшое одноэтажное зданьице размером не крупнее обычного деревенского дома. Потому что на дверях висел приклеенный скотчем листок бумаги формата А4 со сделанной от руки надписью: «13 июля – САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ», – и внизу приписка: «Администрация».
Я только усмехнулась про себя – ага, ну какие же еще сны могут сниться про пятницу, тринадцатое? Хотя… И тут я начала восстанавливать в памяти хронологию событий. Когда последний экзамен был, когда приехала к Агрипине. Сколько у нее пожила до похорон и сколько дней с той поры прошло. И вот же черт! По всему выходило, что сегодня и есть та самая пятница, тринадцатое!
– Ну что, подруга, – обернулась я к Ночке. – Перебирайся на переднее сиденье, поедем нашего единственного односельчанина допытывать обо всем. Знает он, судя по всему, немало, пусть делится информацией. Надоели мне все эти недомолвки, – бурчу, наблюдая, как кошка послушно проскальзывает между спинками сидений и устраивается на соседнем.
Кондрата мы тоже не застали. Набравшись наглости, я даже через его двор к озеру прошла, памятуя о предположении Васиной соседки относительно рыбалки. На берегу поблизости никого не оказалось, и сколько я в даль ни вглядывалась, но только звездочки перед глазами заплясали от слепящих солнечных бликов.
Возле своего дома вытащила из салона сумку, банку с молоком, и да, не желающую встречаться со всякими приблудными оборотнями Ночку тоже пришлось в дом на руках тащить. Взглянула на часы: девять тридцать. Два с лишним часа прошло, а я до сих пор не проснулась, видать, и вправду никакой это не сон.
Как бы оно ни было, удивляться я уже, видимо, разучилась. Это для обычных людей один этот дом, с присущим ему антуражем, уже нечто из ряда вон выходящим покажется. А для меня что ведьмы, что суккубы, что… ну – да, оборотни. Не удивлюсь, если выяснится, что и наша фольклорная нечисть типа леших, мавок да русалок тоже реальными жителями здешних мест окажутся. Сразу почему-то вспомнилось,
По идее, утро еще, и можно все ранее задуманное успеть осуществить, но как-то не по себе становится от мысли о том, что вокруг да около невесть кто шляется. В принципе разницы-то нету, тут этого некто встретить или на лугу. Все равно я одна, не считая моего зоосада, а вечно в доме отсиживаться глупо, время-то уходит, а моя проблема по-прежнему не решена.
Поколебавшись еще минут двадцать, собрала котомку, с которой меня прежде Агрипина на луг отправляла, прихватила Ночку и, закрыв дом, промчалась с ветерком до конца деревни. Наслаждаясь прохладой, неспешно прогулялись по лесу. На подходе к лугу нас Гришка нагнал. Так что к ведьминому «месту силы» мы вышли уже втроем. Смешно, но присутствие рядом кошки и ворона придавали мне уверенности. Единственное, я дала себе зарок – не слишком погружаться в воспоминания. Не дай бог, мои непотребства кто-нибудь увидит, могут ведь и не посмотреть, что я все еще девица… А мне потом разве что в петлю лезть.
