Волгоград – Ростов-на-Дону – Баку – Анкара – Баб аль-Хава. 14–20 мая 2017 года
Как и ожидалось, Магомеда исключили из университета. Дальше путь его лежал в республику, где можно оформить перевод, заплатить и диплом все же получить, хотя и менее престижный. Ну и как-то урегулировать вопрос с местными правоохранителями – потому что так они не отстанут. Раз попал…
Но Магомед не поехал в родной Дагестан. Магомед разбил свой телефон и выехал на джихад…
Путь на джихад был давно и хорошо отработан. На автобусе, обычном туристическом автобусе, они доехали до Волгограда и там остановились и переночевали на какой-то квартире. На трассе их никто не проверял. А автобус – он и есть автобус, таких по новенькой трассе «Дон» идет много. На квартире не было никакой мебели, только на полу лежали расстеленные матрацы, а на стене углем была отметка, обозначающая направление на Мекку – кибла называется. Телевизора не было, но был Интернет, и в свободное время слушали проповеди всяких шейхов и смотрели ролики с джихада. Как понял Магомед, большая часть парней, которые смотрели это, не понимали ни слова из сказанного. Каждый взрыв, попадание ракеты в танк сопровождались словами «Аллах акбар!» и «СубханАллах». Все были на каком-то подъеме и готовы были бить кяфиров прямо тут. Но вместо этого пошли на кухню и поужинали макаронами с мясом…
Утром уже в другой компании выехали снова на трассу. Там их проводник, представившийся как Михаил, передал им документы. Магомед посмотрел на свои – у него был паспорт гражданина Таджикистана на имя Магомеда Окилова. Фотография при этом была его.
– Прости, брат… – сказал он Михаилу, – но я не знаю ни слова на таджикском.
– Ничего, говори на русском, – сказал Михаил, – никто внимания на тебя не обратит. Многие таджики говорят только на русском…
Аэропорт в Ростове-на-Дону был старый, сильно занятый, новый, «Южный», еще не ввели в эксплуатацию, хотя должны были бы. Они поодиночке прошли на посадку на рейс Азербайджанских авиалиний до Баку. Как сказал Михаил – лететь сразу на Ближний Восток опасно, лучше с пересадкой. Поскольку у них почти не было ручной клади – их пропустили в самолет…
В отличие от старого Ростовского аэропорта Бакинский реально восхищал.
Аэропорт имени Гейдара Алиева был построен на пике нефтяного бума, и денег на него не пожалели. Вложили деньги не зря – аэропорт стал одним из основных хабов для сил НАТО, размещенных в Афганистане, особенно большой грузопоток на него лег после того, как НАТО попросили из Манаса, Киргизия. Конечно, транзит, он и есть транзит, но если взять аэропортовские сборы, прибавить достаточно дешевую заправку керосином и умножить это на количество рейсов, которые в основном выполнялись на огромных «Боингах» и «Ан-124 Руслан» – то сумма получается весьма внушительная. После того, как натовский контингент был в основном выведен из Афганистана, остались только советники и небольшие силы американской морской пехоты и спецназа. Но к тому времени подоспели гуманитарные операции, операция в Ираке, Сирия… короче говоря, бакинский аэропорт без дела не остался. Оставалось только удивляться, как одному человеку, именем которого и был назван аэропорт, удалось превратить фактически разваливающееся государство в небольшую, но процветающую автократию, нужную как Востоку, так и Западу и способную зарабатывать даже в условиях падения цен на энергоносители…
– Красиво как… – сказал негромко Магомед, когда они ждали рейс на Анкару.
– Куфар все это, – отрезал сосед, – видишь эти зеркала? Они отражают человека, а это харам. Так быть не должно.
Магомед до такой степени «просветления», чтобы видеть харам даже в облицовке аэропорта, не дошел. Зато почему-то вспомнил кадры из Донецкого аэропорта, которые часто крутили в России по телевидению, и подумал, как может выглядеть этот аэропорт, если здесь начнется джихад. Ему стало грустно.
