Я промолчала. Объяснять, что я больше не люблю Олафа, я не собиралась. И что была расстроена из-за той рыжей девицы – тоже. Кто знает, как на это отреагирует Кэрст и что он может спросить. А я совершенно не готова удовлетворять его любопытство.

– Не все ли тебе равно, Штаден?

– Если я скажу, что не все равно, ты мне поверишь? – спросил он.

– Ах да, такой важный вопрос, как репутация твоей семьи. Как же это можно не учитывать? – едко заметила я. – Не волнуйся, со стороны Олафа ей точно ничего не грозит.

– Эрна, ты не права, – начал он.

– Штаден, оставь меня в покое, – прервала я его. – Хотя бы на короткое время зимних каникул. Думаю, для тебя это будет не слишком обременительно.

Я так и не поднимала глаза, поэтому с удивлением увидела, как его правая рука сжалась в кулак, но ответил он совершенно спокойным ровным голосом:

– Хорошо, Эрна, все время зимних каникул ты меня не увидишь.

И ушел, очень аккуратно прикрыв за собой дверь, хотя мне казалось, что он должен ею хлопнуть со всей силы. А я осталась, не зная, радоваться мне или нет, что он так легко отказался от того, что для меня стало очень важной частью жизни.

– Вот видишь, Эрна, не так это страшно, уклониться от поездки со Штаденом, – заметила Грета. – Правда, мне показалось, что он немного разозлился.

– Мне тоже показалось, и не немного, а сильно, – согласилась я. – Хотя меня очень удивило, что он так легко уступил.

– Значит, это для него теперь не слишком важно, – предположила подруга. – Его отец убедился, что у вас все в порядке, и не пристает к нему по мелочам. Может, ему и самому эти поездки не нравятся, но он считает их своим долгом.

– Да, наверное, – расстроенно ответила я и начала собираться к родителям.

Я надеялась пробыть у них до начала занятий и освободиться от навязчивых мыслей о Штадене. Но, приехав домой, поняла, что избавиться от них будет непросто, так как первыми словами деда были:

– Почему это ты без мужа приехала?

– У него дела, связанные с переходом в Военную академию, – нагло соврала я. Все равно деду это никак не проверить.

– Если у него дела, осталась бы в Гаэрре, нельзя бросать мужа в одиночестве, – недовольно сказал он. – У него тогда мысли дурные появиться могут.

– Я так по вам соскучилась, – состроила я умильную рожицу, обняла деда и чмокнула в щеку. – На экзамене по артефакторике мой артефакт так понравился ректору Военной академии, что он предложил мне перейти к ним.

– Я всегда говорил, что ты умничка, – подобрел дед. – Артефакт-то какой был?

– Защитный, – гордо ответила я.

– Да, толк из тебя будет. Жаль, что ты за этого дворянчика замуж вышла. Хотя он неплохой вроде бы, да и тебя любит.

Да уж, любит, невольно поморщилась я. Моя гримаса не ускользнула от отца, который после ухода деда сказал:

– Эрна, рассказывай, что не так с твоим браком.

– Папа, почему ты думаешь, что с ним что-то не так? – удивилась я.

– Для этого достаточно на вас посмотреть. И реакция твоя на слова деда очень показательна. Не веришь ты в то, что муж тебя любит. А зря.

– Не зря! Не любит он меня! – не выдержала я. – Мы развод сразу не получили, вот Штаден и попросил меня съездить к его отцу, чтобы помириться с ним. Тот очень сына женить хотел, и они поругались из-за этого. На обратном пути мы случайно встретили Шарлотту, она скандал закатила. Вот и пришлось к вам ехать. Нет у нас никакого брака, так, видимость одна.

– Что у вас только видимость, это было понятно еще во время вашего приезда – уж больно у твоего мужа глаза голодные были, когда он на тебя смотрел. А думаешь ты, что он не любит, зря.

– Может, и любит, – не стала я возражать. – Только, кроме меня, он любит еще очень и очень многих. У него в любовницах половина нашей академии перебывала.

Если я и преувеличила, то лишь самую малость, да и то чтобы подчеркнуть для папы серьезность своих слов.

– Вот оно как, – задумчиво потер подбородок папа. – Неужели я ошибся?

– В чем ошибся, папа?

– Мне показалось, он смотрел на тебя с большой нежностью и любовью.

– Именно что показалось, папа. Он так привык эту роль перед своим отцом играть, что получается весьма естественно.