На полу две длинные неровные линии, как будто сюда что-то втащили или, наоборот, выволокли наружу.

Замора кивает. Посередине комнаты на полу лежит окровавленная рука. Дэнни уже было подумал, что самые страшные его опасения подтвердились, но, сделав шаг вперед, он убеждается – это всего лишь старая резиновая перчатка.

«Дыши ровнее, – говорит сам себе Дэнни. – Нужно успокоиться. В следующем сарае мы точно найдем Лору, или логово «Черного дракона», или… свою смерть. Но если бы Лора была там, она бы отозвалась. Разве что она не может отозваться».

Дверь в следующий сарай обита железными пластинами и заперта на три тяжелых засова будто тюремная камера. Они прислушиваются – но слышат только собственное сердцебиение и шорох прибоя снаружи. Пытаются заглянуть в крошечное окошко – и видят только свои отражения. И даже когда Дэнни посветил в него фонариком, за грязным стеклом невозможно ничего разобрать.

Они отодвигают засовы – отлично смазанные, они скользят совершенно бесшумно – и открывают дверь. У Дэнни мурашки бегут по спине. «Ну что ж, будь что будет». Здесь пахнет еще хуже, чем во всех других сараях. Чем-то отвратительным, что пробуждает животный инстинкт бежать, прятаться, рождает чувство опасности. Но кроме этого Дэнни улавливает в воздухе знакомую нотку.

Лорины духи!

Никогда прежде они не радовали его так, как сейчас. Как будто она здесь, совсем рядом, прячется в темноте. Так и кажется, что вот-вот окликнет его.

– Лора?

Он обводит помещение фонариком.

Голые стены, а окна, за которыми едва виднеются чернеющие холмы вдалеке, забраны решетками.

– Майор, она была здесь, – говорит Дэнни, и в его голосе смешивается радость и разочарование. – Была!

Он еще раз осматривает стены – вдруг на них что-нибудь написано? «Лора должна была оставить мне какую-нибудь подсказку, как раньше…»

Но ничего нет.

Фонарик снова мигает, Дэнни отчаянно им стучит, и тут внезапно вспыхнувший луч высвечивает тело Чарли Чоу.

Он лежит в пыли на цементном полу, руки и ноги связаны проволокой, шея вывернута под неестественным углом. Вся рубашка пропитана спекшейся кровью, а в виске чудовищная рана от ружейного выстрела. В остекленевших, ничего уже не видящих глазах навсегда застыло удивление.

Дэнни ахнул, ноги у него подкосились.

– Майор! Майор!

Сзади слышится тихий звук, вроде вздоха. Дэнни оборачивается, взмахивает фонариком, но батарейки окончательно сели, луч гаснет, и его окутывает мрак.

Сквозь дверь скользнула тень. У него за спиной кто-то есть.

– Майор?

Нет. Кто-то чужой, и теперь он справа.

– Майор!..

И тут он чувствует, что с ним что-то не так.

Боли нет, но наваливается тяжесть, словно он снова падает – летит камнем вниз в бельепроводе, с утеса, с большой высоты.

«Я все сделал неправильно, – думает он. – В последний момент все испортил и всех подвел. Надо посоветоваться с папой. Нет, не то… Это я виноват…»

Он слышит голос Син-Син: «Его называли островом Смерти», и еще «Рада с тобой познакомиться, Дэнни Вуууууууу…»

Он пытается понять, что происходит, хватается за обрывки мыслей, образы, надеясь не потерять сознание. Но все смешивается в кучу. Он видит золотого Будду, спокойно сидящего в позе лотоса внутри темного храма, небоскребы, трамваи, побитые такси, рассыпающиеся карты, вспышки фейерверков на лестнице, разноцветных рыбок – то покачивающихся в аквариуме, то снующих вокруг головы отца в «Водной камере пыток».

Он видит белые простыни, похожие на печальных призраков, потом клавиатуру с квадратом из точек на каждой клавише, точки сливаются в закорючки, становятся непонятными символами в тайном блокноте его отца, а те, в свою очередь, превращаются в воронов и разлетаются, хлопая крыльями. И он видит, как мама и папа идут навстречу друг другу по натянутой проволоке под синим куполом «Мистериума», и сверху сыплется снег, все гуще и гуще, и вот уже за ним ничего не видно…