Девушка еле сдержалась, чтобы не броситься на чердак сию же минуту.

— Дед Агап, ты пойдешь в парк на Жнухову Горку? — сменила она тему.

— Прохор зовет, да охоты нет в эту толчею лезть.

— Приходите, дед Агап! — поднял кудрявую голову ребенок. — А то матушка Доломея меня рано домой заберет. А с вами надолго отпустит.

— Обещаю подумать, молодой человек, — улыбнулся лекарь.

— А правда, что кочевые артисты приезжают? — спросил Рич.

Старик с девушкой переглянулись.

— Да, Рич, — тихо сказала Тиса, — но я слышала, что это чиванские кочевники.

— Может, они выступали в Чивани, а теперь возвращаются? — посмотрел он с надеждой.

— Все может быть.

Она положила ладонь на детское плечо. Нельзя губить веру ребенка. Сама знала, как мрачна безнадежность.

— А Трихон сказывал, в парке шатры будут натягивать, — поведал Рич.

Ну вот, ушла от темы, называется.

— Почему ты с ним общаешься? — пробурчала Тиса. — Разве ты не боишься военных?

Мальчишка тряхнул кудрями.

— Трихона — нет.

— И с чего вдруг такое доверие?

— Он Кулю из колодца вытащил.

— Что еще за Куля? — старик свернул новый газетный кулек.

— Байбачонок.

— Он что, из-за крысы полез в старый колодец? — хохотнул в бороду лекарь.

— Это не крыса, дед Агап! А байбак.

— Крыса, только степная.

— Нет!

— А вот и да, молодой человек, — подтрунивал тот. — Расскажи мне, чем байбак не крыса?

Тиса вздохнула, наблюдая за спором старого да малого. Мысли же были далеко. Дорезав цветочные корзинки, помощница лекаря выпорхнула из лечебного корпуса. Сердце предательски сжалось, когда она перешагивала порог чердака, и тут же упало. Трихона здесь не оказалось.

Но Рич сказал правду. Так и есть, все три лотка полны клюквы. С тихой улыбкой на губах Тиса провела ладонью по ягодам. Влажная, яркая, свежая… Набрала горсть и покатала темно-красные бусины в ладонях, думая о руках, которые их срывали.

— Я надеялся застать вас здесь, — послышался голос за спиной. Обернулась: горец стоял в проеме двери, в его глазах яркими бликами отражались оконца чердака.

— Добрый день, Тиса Лазаровна.

— Трихон, — покачала она головой, указывая на клюкву. — Зачем ты?..

— Просто подарок.

Шкалуш улыбнулся так тепло, что девушка почувствовала себя согретой лучами солнца. И улыбнулась в ответ.

— Мне приятно. И все же не стоило тебе подвергаться опасности, — она слегка нахмурила брови.

— И не увидеть вашей радости? Нет, это того стоило.

От его пронзительного взгляда перехватило дыхание.

Трихон развернулся, чтобы уйти.

— Ты куда? — спросила Тиса, подавшись к нему.

— В парк. Отправляют с ребятами благоустраивать место для праздника. Но мы же скоро увидимся, ведь так?

— Конечно, — словно завороженная, медленно произнесла она.

Его шаги недолго звучали на лестнице, затем навалилась тишина.

Единый! Стена, которую она так старательно воздвигала последние дни, пытаясь забыть шкалуша, пала в одну минуту. Чувства на этот раз нахлынули с небывалой силой, захлестнули с головой. Тиса закрыла лицо ладонями.