«калаш» и нажал на спуск. Длинная очередь изрешетила филенку. Ударом ноги Лемур выбил створку и тут же нацелился на письменный стол, за которым прятался Орест. Длинная очередь разнесла мебель в щепки, подняв в воздух стопку каких-то листовок. Ореста отбросило назад, припечатав к стенке. В ответ раздался глухой хлопок. Пистолетная пуля угодила в правое плечо Лемура.

Предводитель «штабистов» с простреленной грудью сидел на полу, жадно глотая воздух, и смотрел на проводника пустым взглядом.

– Я хотел только мира, – хрипло проговорил Орест. – Хотел избежать большой войны…

– Ничего, я избавлю тебя от этого бремени, – спокойно произнес Лемур и выстрелил врагу в голову.

Издалека послышался гул моторов. По ту сторону реки, на горизонте показался грузовик.

– Едут! – констатировал Омуль, прильнув к биноклю.

Когда неприятель стал поспешно менять огневую позицию, лидер сталкеров отдал команду:

– Всем бойцам, внимание! Расчистить ученым дорогу!

Шквальный огонь обрушился на «штабистов». Тем ничего не оставалось, кроме как затаиться в укрытиях и изредка отплевываться одиночными. Когда ЗИЛ остановился, первыми из него выскочили чистильщики – те немногие, кто остался предан Консулу и честно выполнял воинский долг. Следом за ними из машины вылезли трое в зеленых герметичных комбинезонах – ученые.

– Командир! – кто-то подергал Омуля за рукав. – Наши взяли диспетчерскую. Вернее, нам открыли ворота.

Лидер сталкеров удивленно посмотрел на бойца.

– «Штабисты» сами сдались?

Парень отрицательно замотал головой. Его глаза блестели от возбуждения.

– Нет, это Лемур! Он, серьезно раненный в плечо, перебил всю охрану и впустил нас. Мост теперь наш!

– Лемур?!

Омуль вспомнил, как еще совсем недавно готов был вздернуть этого проходимца.

– Ага. Говорит, прикончил самого Ореста! Молоток парень! Ох, и шуму-то будет, – посыльный с жаром потер ладони.

– Ну, молодец… – выдавил Омуль. – Он нам здорово помог. А сейчас пора опускать мост.

– Уже работаем, – сказал боец и, указывая рукой вдаль, добавил: – Глянь, командир.

С той же стороны, откуда приехал грузовик ученых, подтягивалось запоздалое подкрепление «штабистов». Первым шел штурмовой спецавтомобиль «Абаим-Абанат», а за ним неслись два ЗИЛа, груженные боевиками группировки.

Омуль потянулся за флягой с водой. Предстояла серьезная битва, от исхода которой могло зависеть будущее не только Зоны, но и жителей расположенного неподалеку мегаполиса.

«Абаим» – машина крепкая, с мощной броней, проверенная в боевых операциях. Но… Когда первая же граната, пущенная охраной ученых из подствольника, угодила под колеса автомобиля – он встал. Прочные шины не выдержали атаки, и машина завалилась на левый борт. Следом остановилась и грузовики.

– Да опускайте вы уже этот чертов мост! – крикнул Омуль. Ржавая конструкция, заскрипев, пошла вниз, и сталкеры открыли шквальный огонь по замершей колонне.

«Штабисты» со стальными щитами высыпали из грузовиков, оперативно заняли позиции и стали стрелять по заставе.

Водителю первого грузовика удалось протиснуть машину между «Абаимом» и обрывом. Но второму ЗИЛу повторить маневр не удалось – он сшиб ограждение дороги и левым передним колесом повис над склоном. Одно неверное движение – и машина свалится прямо в аномальную реку. «Штабисты» засуетились, забегали. Они решили вытащить грузовик с помощью стального троса, прицепив его к первому ЗИЛу.

Щиты надежно защищали боевиков от пуль сталкеров, но не от гранат. Залп из нескольких подствольников раскидал их в разные стороны. Нависший над рекой грузовик от взрывной волны накренился, перевернулся и покатился по склону, утягивая за собой первый. Одна за другой машины рухнули в шипящую жижу. Их падение было встречено ликующими возгласами сталкеров.

– Задали мы жару этим подонкам! – крикнул Иркутянин, беспрерывно паля из «калаша».

На том берегу из серой массы обозленных потерей техники боевиков высунулся гранатомет. В следующую секунду снаряд, пущенный из РПГ, влетел прямиком в диспетчерскую, превратив двухэтажное здание в груду кирпичей. Одновременно с этим отключилось электропитание моста. Теперь эта ржавая конструкция никогда не сможет опуститься до конца.