тот неуверенно взялся за гриву.

– Смысл игры в самой игре, – брезгливо сказал Винсент. – Им нравится забавляться, переставляя игрушки, как делают дети. Элле был обещан принц. Ты же хотела замуж, лишь бы подальше от мачехи? Ну вот… А Маргрит досталось сложное задание, но ей это по плечу даже без волшебных финтифлюшек. А еще под ногами путался я, и это делало игру еще интересней, не так ли?

– Ты очень догадлив, – протянула фея. – И ты прав, игра вышла очень интересной. А теперь уходите. Так и быть, я отпущу вас… Но знайте, у принцессы родится дочь. И когда ей исполнится…

И в этот момент Волк прыгнул, обернувшись зверем уже в полете…

– Недосказанное пророчество не считается, – проворчал он, отхаркавшись. Я крепче прижала к себе Людвига, а муж обнял нас обоих. – Уж мне ли не знать! Ничего той девчонке не сделается. Может, вон за вашего мальчишку выйдет…

– За нашего нельзя, – совершенно спокойно ответил Винсент, – слишком близкие родственники. Скорее уж за твоего.

– Я мордой не вышел для такой родни, – Волк снова обернулся человеком.

– Ты помоги Дитриху, чтобы с коня не свалился, – велел Винсент и махнул остальным. – Родней после посчитаемся, а пока идем, да поживей!

– А куда идем-то? – спросила я.

– Куда-нибудь. Уж выберемся!

Через пару шагов он отнял у меня сына – мне тяжело было нести его, вымахал, правда что, в отцовскую стать…

– Сколько там, снаружи, прошло? – шепотом спросила я.

– Почти полгода, – ответил Винсент. – Почти полгода я искал этот проклятый круг фей и вход в их чертоги. Я уже выучил все тропинки в лесу, да что там! Даже Волк не мог меня довести до места!

– Как будто нарочно запутали, – подтвердил тот. – Может, и правда… Очень уж ты феям насолила. А еще ж зима, деревья спят, не попросишь помочь… Вот как проснулись, так мы и добрались наконец.

– А у Агаты сын? – спросила я невпопад.

– Ага, – ответил Волк. – Еле-еле разродилась, здоровенный мальчишка оказался. Спасибо его светлости, если бы королевского лекаря за шкирку не притащил, могла бы и помереть… Остались б у меня, точно бы обоих потерял. Говорил же, там помочь некому, а я в этом деле ни ухом, ни рылом! Так что я по гроб жизни благодарен…

– Молчи уж, – сказал Винсент. – Дитрих? Ты там как, в сознании? Или поддержать?

– Ничего… – выговорил тот. – Я сам. Просто разучился… человеком…

– Снова научишься, – хладнокровно ответил мой муж. – Ты кем был?

– Поручиком, – вместо него ответила Элла.

– Ну! В себя придешь, возьму к себе денщиком, освоишься, а дальше видно будет.

– Сударь!

– Не надо этого, – жестом остановил ее Винсент. – Никаких благодарностей, я еще ничего не сделал. Маргрит, не отставай!

– Фрида говорит, садись на нее, – сказал Людвиг. – А та вот девушка – на Мирту. Так быстрей будет. А дядя Марк может взять папу.

– Ты их понимаешь? – удивленно спросила я.

– А ты разве нет?

– Уже нет, – пробормотала я, когда муж подсадил меня на лошадиную спину. – Спасибо, Фрида. Надеюсь, я не очень тяжелая…

Та коротко заржала, а Людвиг перевел:

– Вовсе не тяжелая, уж вывезет. Говорит, чтобы ты меня взяла.

– Правда, держи, – кивнул Винсент и передал мне сына. – Мне нужны свободные руки, мало ли что.

Мы кружили по темным переходам, казалось мне, час за часом, только цокали конские копыта, а больше не было слышно ни звука.

– Да где же этот проклятый выход? – процедил Винсент сквозь зубы. – Вольф?

– Не чую я! Тут как отшибает все. Неужто б не вывел, если бы мог дорогу найти?

– Я разве тебя виню? Ищи дальше!

– Ищу я…

– Птица-синица, – шепотом сказала я. – Где ты? Ты два раза нам помогла, помоги и на третий!

– Что ты говоришь, мама? – Людвиг смотрел мне в лицо, а я никак не могла поверить, что это мой сын. Не жеребенок, а просто