– Вы его вчера нашли? Видели?

Яна кивнула в ответ на вопрос Аэлены.

– Потрясающая работа! Сама поймешь!

Аэлена вздохнула.

– Вы-то все уходите.

– А ты… Ох-х-х! Гарт, возьми ее с собой? – Рошер посмотрел на лойрио.

Тот, не особо обращая внимания на титулования, кивнул.

– Поедем вместе. Диолат?

– А кто ж его знает, паразита, – пробормотала Яна. – Ну что ему нужно?!

– Знать бы, – хмуро огрызнулась Аэлена.

– А мне вот еще вчера что показалось странным… – Яна была задумчива.

– Что-то в лавке?

– Нет, в самом браслете.

– А что с ним не так? – не понял Рошер.

– Он… не диолатовский! Понимаешь?

– Н-нет…

– Диолат – это немного не то! В его вкусе что-то более броское, яркое, пышное, вычурное. А тут все очень изящно и нежно. Он в жизни бы такое не заказал!

– А вдруг? Говорят же ювелиру, что так-то и этак, а многое оставляют на усмотрение мастера?

– Может быть, – Яна с сомнением смотрела на Рошера. – Но понимаешь, этот браслет настолько не в его стиле…

– Даже интересно стало, – Аэлена отложила ложку, коснулась пальцами виска. – Но вообще-то, Яна во многом права. Подарок от элитного ювелира – это во вкусе Диолата. Но в то же время… Да, он трайши, но благородство там только в имени, в самом Диолате нет ни утонченности, ни порядочности. Если выбирать между розой и незабудкой, Диолат на вторую и не посмотрит. – Женщина на миг замолчала, переживая неприятные воспоминания. – Ему надо выставить напоказ пышность, богатство, роскошь… но не изящество. Последнее ему просто недоступно.

– А этот браслет – он изящен.

Рошер и Гарт переглянулись и одинаково пожали плечами. Что тут скажешь?

Женщины…

Напридумывают себе невесть чего из самых обыкновенных вещей, а бедным мужчинам ломай потом голову! Тьфу!

Завтрак был съеден очень быстро, и четверка собралась в малой гостиной, куда и втолкнули предательницу-горничную.

Та выглядела не лучшим образом. Ночь в подземелье даром ни для кого не проходит, даже если там не пытали, не мучили, не приковывали цепью и даже кормили. Мучают неизвестность и зависимость от другого человека.

За ночь у Миреи запали глаза, обтянула скулы тонкая кожа, а пальцы чуть заметно подрагивали. Пара пятен на мятом платье не добавляла обаяния.

Яна разглядывала ее в упор, не отводя глаза. Она уже поняла, что люди такого не любят, начинают нервничать и злиться, но сейчас-то им того и надо? Служанка как служанка, невысокая, на голову повыше нархи-ро, со светло-русыми волосами и ясными серыми глазами. Хотя сейчас уже не ясными, а красными. Сосуды полопались от бессонной ночи. Личико серьезное, бледное, усталое, но в целом невыразительное. Чуть скошенный подбородок, чуть длинноватый нос, расширяющийся к кончику, не особо высокий лоб, широкие скулы – по совокупности не идеально, а в то же время таких лиц в толпе хоть ложкой черпай. Вполне заурядная внешность. Неинтересная.

– А это и есть наша предательница, – нехорошим тоном протянул Гарт.

– И что ты с ней сделаешь?

– Да в стражу ее. А там и в тюрьму. Пусть выдерут кнутом на площади. Выживет – хорошо, сдохнет – еще лучше будет. Все равно после такого позора ей одна дорога – на панель, – вот сейчас Гарт выглядел как худший представитель лойрио.

Надменный, жестокий, равнодушный…

– Я ничего не сделала! – возмутилась служанка.

– Да неужели? А веревочки с кровью кто в подолы платьев зашивал?

– Я этого не делала!