гувернантка меня учила другому, а это ругательство наверняка могло заставить покраснеть даже извозчика. Пожала плечами и поднялась, неспешно направилась к двери, мягко ступая по прохладным половицам, а потом потянулась и выгнулась – так, что тонкая ткань обтянула ягодицы. Странно это было, странно и непривычно: соблазнять, чувствовать его обжигающий взгляд, скользящий по телу. Выпустила в коридор проснувшегося Кошмара, вышла и плотно прикрыла дверь. Видеть себя я сейчас не могла, но по ощущениям уголки губ растянулись до ушей.

В последнее время уже привычно просыпаться под мяуканье, сегодняшнее утро – не исключение. Кошмар сидел на подоконнике и голосил так, словно он не пятимесячный котенок, а здоровенный кошак: по крайней мере, бас у него соответствующий. Я с трудом разлепила веки – долго не могла заснуть, ворочалась с боку на бок, хотя кровать была в полном моем распоряжении. Вот и проспала. Судя по солнцу, серьезно так проспала. А муженек даже не стал меня будить. Гм…

Вчера я сбежала из дома сразу после завтрака и бродила по городу, пока не заболели ноги. Посидела в сквере, наведалась к Демону в городские конюшни, чтобы убедиться, что за ним достойно ухаживают, вернулась только ближе к вечеру и обнаружила, что Анри тоже куда-то ушел. Быстренько привела себя в порядок, залезла под одеяло и заснула с одной-единственной мыслью: завтра на мне отыграются. Отыграются по полной. Что же, вот и завтра наступило.

Живность продолжала мяукать во всю глотку, я потерла глаза и приподнялась. Понятно, в чем дело: вечером закрыла окно, потому что резко похолодало, теперь эта мелкая пушистая зараза не может выйти на улицу. Исправить сей досадный для кота факт я не успела – дверь в комнату распахнулась, на пороге возник Анри. Одетый, но с неизменно расстегнутыми на рубашке верхними пуговицами, а еще с такой довольной улыбкой и хитрым прищуром, что мне даже спросонья быстро поплохело.

– С добрым утром, красавица, – от интонаций его голоса – низких, жарких, стало еще больше не по себе. – Сегодня чудесный день. А будет еще лучше.

Он подмигнул крайне выразительно.

– Какой же вы все-таки… джентльмен!

– Не был и не стремлюсь.

Анри распахнул окно, и Кошмар сиганул в него серой молнией. Зато в комнату ворвался новый день – голосами, шумом, прохладным ветерком и солнечным светом.

Я подтянула покрывало повыше, глядя на муженька исподлобья. Даже представлять не хочу, что он там задумал.

– Я хочу есть! И еще мне нужно в ванную!

Анри по-прежнему загадочно улыбался, тем не менее широким жестом указал мне в сторону двери. Я же возблагодарила всех кого только можно за то, что в ванной есть задвижка. Сейчас час-другой посижу… Потом завтрак, а потом буду думать по обстоятельствам. Стараясь сохранять достоинство, читай, не припустить от него из комнаты, я бросила взгляд на спинку стула. Халат висел там, и чтобы его взять, нужно было пройти мимо мужа. Точнее, обойти его, а поскольку в этой комнате особо не развернешься, да и встал он неудачно – придется протискиваться между ним и окном.

– Не могли бы вы подать мне халат?

Он широко улыбнулся и покачал головой.

Вот же… мерзавец!

Я спустила ноги на пол и решительно направилась к нему. Прижавшись к подоконнику, стараясь не смотреть на Анри, потянулась к стулу и с явным наслаждением ухватила добычу за воротник. Сердце прыгало и билось о ребра под пристальным жарким взглядом, который растекался по телу медовым коконом. Ну уж нет!

Я быстренько сдернула халат, завернулась в него и вышла из комнаты. Заперлась в ванной, уселась на край и вздохнула с явным облегчением. В конце концов, ну что он мне сделает? Привяжет, завяжет глаза? Так это мы вроде уже проходили. Станет издеваться так же, как и я вчера? Переживу. В конце концов, у нашего договора есть одно существенное ограничение – не причинять друг другу вреда.

Как бы там ни было, выходить я не спешила. Умывалась долго и с наслаждением, хотя никогда особо не любила сидеть в ванной, сегодня не вылезала из нее около часа. Вода успела раз десять остыть, приходилось несколько раз добавлять горячей. Все это время упорно пыталась собраться, ругала себя последними словами и жалела, что не взяла с собой щетку для волос: это дало бы мне еще минут пятнадцать. Вытирая мокрые волосы, которые от воды завились тугими пружинками, я кусала губы и смотрела на себя в зеркало. Нельзя же быть такой трусихой, я никогда такой не была!

Непонятно что со мной творится, когда рядом этот мужчина.

Из ванной я вышла, гордо вздернув голову. Пусть делает, что хочет.