Вампироманка перекатилась на живот и, опершись руками об асфальт, поднялась на колени.

– Да просто моя кровь им слаще кажется! – взвизгнула она и, расстегнув сумочку, вытащила сложенный вчетверо листок. – Это вы, давалки убогие, так и будете под воротами торчать, а меня пригласили. И я всё подписала! Я подписала! – Она прижала листок к губам и начала покрывать его поцелуями.

– Кровь слаще, говоришь? – с издевкой протянул тот кретин, который лапал меня за задницу. – Очевидно, она и цвета другого… – многозначительно добавил он, сознательно провоцируя вампироманок.

Хмырь вовсю предвкушал развлечение! Проклятие, куда же Норд запропастился?

– Эй! Девушки, полегче! – вскричала я, понимая, что уже не успею.

Мечтающая о залёте от вампира дева вырвала бумажку у Ларисы, после чего та взвыла дурным голосом и повисла на руке обидчицы, в ответ её пнули ногой. Попали, кажется, в живот. Лариса свернулась калачиком на асфальте и заскулила.

– Эта гадина заключила договор на постоянное донорство! – воскликнула вампироманка, размахивая листком, – по толпе прошёл завистливый шёпот.

Постоянное донорство подразумевало, что человек становился привязанным к какому-то конкретному кровососу, перебирался в «Подземье», чтобы круглосуточно быть под рукой, словно двуногая консерва. В свою очередь, вампир должен был заботиться о спутнике, письменно гарантировал, что донора не выпьют до последней капли, что он не будет подвергнут воздействию, подрывающему физическое и психическое здоровье. Это только люди, в глаза ни разу не видевшие вампиромана, могли сформулировать подобные требования, оформив их в договор между вампиром и человеком. Ещё одна из человеческих иллюзий, самообман, основанный на том, что мы по-прежнему можем всё контролировать.

Вампироманка порвала листок бумаги на мелкие клочки, швырнула их в лицо Ларисе, после чего наградила более удачливую соперницу ещё одним ударом. Это послужило сигналом для других девушек: налетев со всех сторон, они принялись избивать ту, которую вампиры пригласили переехать в «Подземье». Вместо того чтобы попытаться встать или защитить лицо руками, Лариса начала ползать по асфальту, собирая обрывки договора. Работа в УПИРе научила меня просчитывать действия на несколько ходов вперёд. Сунулась бы в толпу, чтобы помочь девушке, уже через пару секунд лежала бы рядом, поэтому я набрала побольше воздуха в лёгкие и заорала:

– Смотрите, вампир!

Вампироманы синхронно повернулись к воротам, пинавшие Ларису также прервали своё занятие. Кое-кто рванул к забору и прижался к прутьям.

– Девочки, я его видела! – продолжила концерт я, надеясь, что воплю достаточно истерично для правильного вампиромана. – Высокий, в кожаных штанах и без рубашки! Он, наверное, сейчас стоит за деревьями и наблюдает!

– А вдруг это Алвин? – робко предположил кто-то.

– Точно! – взвизгнула я. – Мне тоже так показалось! Он стоит там, в темноте, и выбирает, а мы кучкуемся и устраиваем разборки. Быстро встали полукругом, чтобы всех было видно!

Пока вампироманы выстраивались в шеренгу, я подбежала к Ларисе и опустилась на колени. Она находилась без сознания, из рассеченной брови текла кровь. Неужели какая-то тварь её ногой по лицу ударила? На мгновение показалось, что девушка не дышит, потом я нащупала на её руке пульс и слегка успокоилась. Я утерла рукой кровь с лица Ларисы, затем вытащила нож и отпорола с её плеча правый рукав-фонарик. Вывернув его наизнанку, прижала ткань к ране и выругалась.

Я не сразу обратила внимание на гул за спиной, а когда обернулась, то слегка вздрогнула – рядом со мной стояли чьи-то ноги, обтянутые кожаными штанами. Задрав голову, встретилась взглядом с чуть прищуренными голубыми глазами в обрамлении золотистых ресниц. Алая рубашка незнакомца была расстёгнута до ремня, обнажая треугольник гладкой мускулистой груди. Никогда не замечала за собой способности к прорицанию, похоже, что появившийся намеренно решил не отступать от анонсированного образа полуголого вампира из темноты. Интуитивно догадалась, что рядом со мной стоит тот самый Алвин. Выходит, он и в самом деле был поблизости, прекрасно видел, что происходит у ворот, но вмешаться не соизволил. Я не особо хорошо разбиралась в иерархии местной общины, но об Алвине, брате Елены, была наслышана, поскольку энергетические вампиры – та ещё аномалия, им не кровь, а эмоции подавай. А эмоциональный фон перед воротами последние пятнадцать минут просто зашкаливал, вот и затаился гад в темноте, смаковал, видимо.

Алвин обернулся и окинул взглядом стоящих перед воротами, и, как по мановению волшебной палочки, люди начали отворачиваться, словно перед ними и не стоял вожделенный вампир. Он попросту заставил забыть, что они вообще его видели. Упировец внутри меня рвался процитировать, какие пункты закона, регламентирующего поведение вампира в городе, Алвин только что нарушил. Наверное, я бы не сдержалась, если бы в этот момент Лариса не очнулась.