чтобы проверить гипотезу о багрянце, мне нужен был образец из мира фейри.

– Не возражаете, если я немного прогуляюсь?

– Отойди метров на сто – сто пятьдесят и можешь выбираться, – попросил Соколов, не поднимая головы.

– Справа на склоне отпечатки подошв, похожих на кеды убитого, – не затопчи, – предупредил меня капитан.

Вскарабкавшись по склону, я позвонила Орлову. Если моя просьба его и удивила, то он не подал виду и пообещал достать экстракт.

– Рад, что могу быть тебе полезен. Прямо как в старое время.

Намек на учебу в академии был вполне прозрачен.

– Как прежде уже не будет, – пробормотала я.

– Знаю, будет намного лучше, – оптимистично заверил Орлов.

Обернувшись, я увидела приближающуюся к оврагу женщину в строгом сером костюме, в руках она сжимала коричневую папку. Я поспешила ей навстречу – служащей парка не стоило лишний раз смотреть на тело. Женщина оказалась местным администратором. Она и обнаружила Эдуарда сегодня утром, когда направлялась на ипподром – тропинка, ведущая к нему, проходила вдоль оврага.

– Вы любите лошадей? – поинтересовалась женщина, когда с приветствиями было покончено.

– Скорее, равнодушна, – призналась я. – Не было возможности познакомиться поближе.

– А я жить без них не могу, вот и заскакиваю на конюшню перед работой – поздороваться. Как представлю, что могла пройти мимо… – Она повернулась к оврагу, и её глаза затуманились. – Словно потянуло что-то. Подошла к краю, а Эдуард на дне лежит, – женщина прикрыла покрасневшие глаза. – Прошу прощения. Дайте мне десять секунд, и я смогу отвечать на ваши вопросы.

Глубоко вздохнув несколько раз, она протянула папку.

– Я обещала полицейскому в светлой футболке предоставить информацию об Эдуарде…

– Мне сказали, что он работал охранником.

Администратор покачала головой:

– Сторожем. Кузьмин был ночным сторожем. В его обязанности входил обход территории по периметру. В случае возникновения внештатной ситуации, к примеру, проникновения посторонних, ему следовало поднять тревогу.

– Почему он уволился? Хотел перейти на более высокооплачиваемую работу?

– Нет. Не совсем так. Мы попросили его… уйти. Он был болен. Саркома легкого. Нет, не подумайте, что мы уволили его из-за этого. Последние полгода Эдуард плохо выглядел, мы заставили пройти полное обследование. Предполагали туберкулез, а оказалось – рак. Врачи давали полгода, возможно год. Эдик не собирался сдаваться, но и денег на лечение у него не было, и тогда он связался с вампирами. Готовился к обращению. Он просто хотел жить, – по лицу женщины потекли слезы, – пришел ко мне, всё рассказал, и мне пришлось попросить его уволиться. Политика парка – никаких нелюдей на территории. Глупо, правда?

– Людям нужна иллюзия того, что они устанавливают правила, – заметила я.

Женщина рассеянно кивнула, а потом резко вскинула голову, словно что-то вспомнила.

– В тот день, когда я подписывала заявление Эдуарда об уходе, он хвастался, что нашел другую работу.

– Он не уточнял какую?

– Нет, но говорил, что в скором времени рассчитается с долгами и переберётся в город, мечтал, что впереди у него новая жизнь. Уж лучше бы он стал вампиром. Кто знает, что он забыл в этом овраге среди ночи. Скажите, он… Он не мучился? Я слышала, что, когда при падении ломается шея, всё происходит мгновенно.

Выходит, администратор полагала, что Кузьмин оступился, спускаясь по скользкому склону. Обычное падение. Мне хотелось промолчать. Очень хотелось, но я не могла. Она все равно выяснит правду, кроме того, как администратор парка она имела право ее знать.

– К сожалению, смерть Кузьмина не была случайной.

Глаза женщины потрясенно расширились:

– Убийство… – прошептала она. – Вы это хотите сказать?

– Окончательные выводы можно будет сделать только после того, как тело осмотрят в лаборатории, но предварительная версия – убийство.

– Боже мой, – администратор испуганно поднесла руку ко рту. – Вы же не подозреваете кого-то из охраны?

– Только если среди них есть нечеловек.

– Нет. Конечно же, нет. Я уже говорила, что…