нахмурился и пытливо посмотрел на нее:
– Чего не так-то? Сомневаешься? Или опять не поняла?
– Не поняла, – честно призналась Настя. – Насчет профессора… Как-то неожиданно. Никогда не слышала про докторов наук, работающих на зверофермах.
– Так он сидел два раза, – усмехнулся зверовод. – В первый раз еще при Сталине, за вредительство, а во второй раз посадили за взятку и злоупотребления, это уже при Брежневе было. Кто ж его с такой биографией в научный институт возьмет? Он как второй раз отсидел – так на зверофермах и работал, сначала на Перовской ферме, старшим зоотехником, потом его к нам пригласили на должность главного зоотехника. До глубокой старости дожил и до последнего дня работал, ему почти девяносто было, когда помер. Илюша убивался очень… Да мы все переживали, все-таки Тарасевич, этот профессор наш, очень знающий был человек и делу предан.
Она поймала предостерегающий взгляд Короткова, выгнувшего кисть левой руки так, чтобы видны были часы. Юрка прав, времени осталось совсем мало, нужно успеть вернуться в гостиницу и собрать вещи, чтобы ехать к Ворожцу. Про профессора Тарасевича, конечно, интересно, но сейчас куда важнее понять, может ли убийство ветеринарного врача Чуракова быть как-то связанным с проблемами экологии и нашумевшими убийствами. Она, Настя, больше не служит в полиции, но экология – это важно для ее нынешнего задания. Если на севере района в этом смысле неблагополучно, то вести речь о приобретении участка для пансионата неправильно. А вдруг убийства экологов действительно связаны именно с неблагополучием в районе зверофермы? Да, Чураков ветеринар, а не эколог, но, возможно, он был связан с кем-то из погибших? Может быть, консультировал их по вопросам работы зверофермы? И из этого общения вынес какие-то опасные знания?
Или, возможно, все дело действительно в Перовском зверохозяйстве, о котором упоминал Леонид Иванович? Если утвердят проект трассы, проходящей с северной стороны, то Вербицкую ферму ликвидируют и поголовье зверей передадут Перовской ферме. Или продадут ей же за бесценок. А если утвердят южный вариант и Вербицкую ферму сохранят? Что могут предпринять перовские, чтобы улучшить свои позиции в конкурентной борьбе? Первыми в голову приходят два самых простых решения: или навредить Вербицкой ферме и лишить ее потенциала, или украсть ее «фирменные» секреты кормления и тем самым поднять собственный потенциал. Может ли в этих комбинациях головной фигурой стать ветеринар? Может, если он владеет этими секретами. Он не зоотехник, но он дружил с профессором и работал вместе с ним. А вот может ли ветеринар навредить?
– Может, – кивнул Леонид Иванович в ответ на ее вопрос. – Кормокухня может всех зверей потравить, а ветеринар может всех перезаразить. Было бы желание. Но эта песня не про Илюшу Чуракова. Он не мог. Он дело свое знал и любил, и зверей любил, и честный был. Он бы за деньги не продался.
Не мог, значит… Ну правильно, не мог. Ему сделали предложение. Или уничтожить поголовье, или продать секреты кормления. Он отказался. Итог известен. Но почему-то в этом направлении, если верить старому звероводу, никто не искал, а ведь тут даже особого труда не нужно прикладывать, им с Коротковым хватило часовой беседы, чтобы выдвинуть версию. И беседа эта не с каким- то глубоко законспирированным источником, который еще найти надо, а с человеком, ни от кого не прячущимся, работающим на ферме, знавшим убитого. Нет, трудно поверить, что эту версию не проверяли. Наверняка проверяли, она же на поверхности лежит. Значит, там «пусто-пусто». За долгие четверть века работы в уголовном розыске Настя Каменская тысячи раз выслушивала жалобы родственников потерпевших на то, что милиция ничего не делает, и вот это не проверили, и вот это… Хотя на самом деле все сделано, сделано давно и на совесть, но не принесло результата. Почему-то люди считают, что если они не видят своими глазами работу оперативников и ее результатов, то, стало быть, работы никакой и не было. «Вот и я стала, как эти люди, – с раздражением на саму себя подумала Настя. – Мне человек, не имеющий к полиции никакого отношения, говорит, что следствие не сделало того-то и того-то, и я уже готова ему поверить на слово и даже строить на основании его информации свои умозаключения. Быстро же у меня изменился менталитет!»
Настроение сразу начало портиться, но она вовремя вспомнила о данном себе обещании «не таскать в голове негатив дольше необходимого». Как хорошо, что она вовремя спохватилась и поймала себя на непрофессионализме, пока процесс не зашел слишком далеко! Еще есть шанс все исправить. И можно этому радоваться…
… В интернете информации об убийстве ветврача Чуракова нашлось совсем мало, и была она скудной и однообразной. Жена обратилась в дежурную часть с заявлением… Пропал… Нашли тело в пригороде Вербицка… Убийство… Полиция работает над версией о бытовых причинах… Полиция изучает возможную связь убийства ветврача Чуракова с конкурентной борьбой Вербицкой и Перовской звероферм…
Больше ничего не было. Последняя публикация – в августе прошлого года. Не густо. А версию, стало быть, все-таки разрабатывали. Просто старый зверовод Леонид Иванович об этом не знал. Что вполне естественно.
